Антон сначала шел впереди Лешки, потом стал отставать. По его лицу градом катился пот, он все ниже сгибался под тяжестью рюкзака.

Лешке стало жалко его, и, злясь на себя за эту жалость, он резко потребовал:

— Давай понесу!

— Ничего… Я ничего, Лешенька.

— Давай же!

— Что у вас? — Жаргал вернулся. — О чем спор?

Чуть заметно улыбаясь и щуря глаза, он разделил мясо.

Откуда-то прилетела желна, завертелась, застрекотала, будто хотела весь лес оповестить: «Трое тут! Трое тут!»

— Зря вы, ребята… — радостно и виновато говорил Антон. — Я бы, понимаешь, и так…

След сохатого вывел их к берегу болота, промятой дорожкой в осоке сполз в ржавую воду. Лешка и Антон повалились на траву. Жаргал сбросил рюкзак и пошел по берегу, раздвигая руками траву. Ходил он долго, чуть не ощупывая прибрежную грязь руками. Лешка не понимал, чего он ищет. Мяса у них теперь хватит — ешь сколько хочешь. За сохатым бегать надо было раньше.

Жаргал вернулся, посидел немного, неуверенно проговорил:

— Обратно следа нет.

— Ну и что?

— Сохатый, я думаю, через болото ушел. — Жаргал огляделся. — Место то самое, вон обгорелая коряга торчит. Тут же и тогда след был. Тут есть дорога.

— Дорога? — Лешка недоверчиво засмеялся. — Какая дорога?

— Через болото, конечно, дорога.

— Так давайте проверим. Антон, ты что сидишь? Пошли.

— Не торопись, — остановил его Жаргал. — Дел тут хватит. На табор сходим, потом вернемся.

На таборе вокруг огня валялись нанизанные на проволоку лоскуты мяса. К горьковатому дыму костра явственно прибавлялся запах жарко́го.

Мартын Семенович, с закатанными до локтя рукавами рубашки, срезал с костей мясо.