И, выхватив из кармана пистолет, снятый с одного из убитых часовых, бандит нацелил его в грудь механику.

— Повинуйся или ты умрешь!

Бамбош вернулся на мостик и кинулся к штурвальному.

Тот, белый как мел, но собранный и решительный, маневрировал, стараясь держаться ближе к берегу.

Скорость все возрастала, однако из машинного отделения исходили все более ужасающие звуки.

Лязг и грохот железа, свист пара, суетящийся Король Каторги, вся эта таинственность, в один миг вдруг воцарившаяся на борту, не могла пройти незамеченной и не взволновать беглецов.

Некоторые из них приметили и странную ленту черного дыма, постепенно расширяющуюся в направлении открытого моря.

В том положении, в котором находились каторжники, все вызывало опасение и тревогу. Нет, этот дым не мог идти с берега, вне всякого сомнения, источником его мог быть только пароход.

Это открытие сразило их.

Большие суда — редкость в этих водах, где не проходят пути морских транспортных компаний, и лишь изредка можно встретить местные суденышки — два пароходика, доставляющих продовольствие, да катера береговой охраны. Поэтому сначала они подумали, что это брат-близнец «Тропической Пташки» — «Змей» возвращается из Пара с грузом быков.

Так они себе внушали, желая в это поверить и самих себя убедить.

У штурмана была маленькая подзорная труба, он передал ее Бамбошу. Тот поднялся на пять-шесть выбленок и посмотрел. Потом хладнокровно спустился, сунул трубу за пояс и, подойдя к переговорной трубе, ведущей в машинное отделение, приказал, стараясь придать своему голосу твердость:

— Прибавить пару!

Бледные, обеспокоенные безбородые лица, бритые черепа теснились вокруг него. Волнение возрастало, тревога усиливалась.

Крики слетали с их серых, обескровленных губ:

— Что случилось? Что происходит?! Ты — главный, ты и говори!

— Ладно, — решительно заявил Король, — уж лучше знать правду… Этот корабль, идущий к нам по диагонали, — наш враг.

Послышались яростные крики, стиснутые кулаки грозили еще невидимому противнику.

Бамбош пожал плечами и продолжал:

— Хватит хныкать и вскрикивать, словно старые бабы! На корабле, на носу и на мачте — французский флаг. Это военный корабль. Очевидно, за нами гонится или «Сапфир», или «Изумруд».