Прошло еще минут пять. Взяв папку, я принялся за чтение этой чепухи, где говорилось о том, что единственный экземпляр сценария хранится в сейфе Лондонского банка, потом отложил ее. По ровному дыханию Мэри я догадался, что она спит. Я попробовал приподняться, но ее руки сжались еще крепче. Что это — я так и не понял. Меньше чем через две минуты я тоже уснул.

Комплекцией грузчика Мэри Стюарт не отличалась, но, когда я проснулся, левая рука у меня онемела. В этом я убедился, приподняв ее правой рукой к глазам. Светящиеся стрелки часов показывали четверть пятого.

Но почему в кают–компании темно? Ведь до того, как я уснул, горели все лампы. Что меня разбудило? Наверняка какой–то звук или прикосновение. И тот, кто меня разбудил, находится в салоне, не успел уйти.

Я осторожно высвободился из рук Мэри, осторожно опустил ее на диван и направился к центру кают–компании. Остановившись, прислушался. Выключатели находились у двери на подветренном борту. Сделав шаг в нужном направлении, я застыл. Знает ли злоумышленник, что я проснулся? Успело ли его зрение приспособиться к темноте лучше моего? Догадается ли он, куда я двинусь прежде всего, и попытается ли преградить мне дорогу? Если да, то каким образом? Вооружен ли он и чем?

Услышав щелчок дверной ручки и ощутив порыв ледяного ветра, я решил, что злоумышленник вышел. В четыре прыжка я добрался до двери. Очутившись на палубе, ослепленный ярким светом, я выставил вперед правую руку. А следовало — левую. Каким–то твердым и тяжелым предметом меня ударили слева по шее.

Чтобы не упасть, я уцепился за дверь, но сил у меня не хватило, и я опустился на палубу. Когда же пришел в себя, рядом никого уже не было. Куда исчез нападавший, я не имел представления, да и гнаться за ним не было смысла.

Шатаясь, я вернулся в кают–компанию, на ощупь нашел выключатель и закрыл дверь. Подпершись одной рукой, другой Мэри терла глаза, словно очнувшись от глубокого сна. Я подошел к капитанскому столу и тяжело сел.

Вынув из подставки наполовину опустошенную бутылку «Черной наклейки», поискал взглядом стакан, из которого пил Холлидей. Стакана нигде не было, он, верно, куда–то закатился. Достав из гнезда другой стакан, плеснул немного на дно, выпил и вернулся на прежнее место. Шея болела нестерпимо.

— В чем дело? Что случилось? — вполголоса спросила Мэри.

— Дверь ветром открыло. Пришлось закрыть, вот и все.

— А почему свет был выключен?

— Это я его выключил. После того как вы уснули. Вытащив из–под одеяла руку, Мэри осторожно прикоснулась к ушибленному месту.