Ив. Валентинов. Белые купола
Ив. Валентинов. Белые купола
…Радист был мёртв. Хомутов понял это сразу по особой неподвижности тела и ещё по тому, что в скрюченных пальцах Васи не растаял комочек снега. И тут же лейтенант увидел следы. Сюда, за этот высокий забор, солнце не заглядывало. Сохранилось немного снега – ноздреватого, покрытого наледью и грязью. На самой кромке этой снеговой полоски отпеча–тался носок ботинка. Ботинок немецкий, очень большого – не менее сорок четвертого – раз–мера, на рубчатой подошве. Следы были ясно видны и на влажной земле. Лейтенант отме–тил: «Четверо… нет, вот ещё отпечаток… Пятеро… Вася случайно столкнулся с ними – вышел вот отсюда, из–за угла, и его убили. Ни к штабу, ни к нашей избе немцы даже не пытались подойти. Что–то им помешало? Вряд ли… Часовой ничего не видел и не слышал – тревоги не было… Дремал, конечно… Проморгал… Хотя видеть–то он ничего не мог. Но куда же ушли немцы, вернулись или проскользнули в ворота? Ладно, это потом…»
Лейтенант слышал за спиной тяжелое дыхание Давыдова и Виролайнена. Он знал, что оба ждут команды – словом или знаком, но помалкивал. Надо было всё осмотреть, не упу–стив ни единой мелочи, не затоптать даже едва заметные следы и потом поставить охрану. Чтоб стояли и не двигались, пока не придут особисты. А Васе всё равно уже ничем не помо–жешь…
«Пешая разведка или парашютисты? Ладно, это тоже потом… Но почему они оказались именно здесь, вблизи от заштатного аэродрома? Что их привлекло сюда? Что–нибудь узнало фашистское командование? Вряд ли… Но ведь пришли… И убили именно радиста. А замены ему нет. Значит, вылет группы задержится. А может быть, всё это – цепь случайностей? Воз–можно… Но не таков человек полковник Винокуров, чтобы выпустить нас на задание, пока немцев не изловят…»
Следователь из Особого отдела двигался неторопливо и даже вроде бы с ленцой. Но ему потребовалось не более пяти минут, чтобы всё осмотреть, что–то замерить, что–то записать в потрепанный блокнот. Потом он склонился над Васей Кунгуровым. Радист лежал навзничь. Без шинели, без пилотки. В гимнастерке без ремня. У левого его плеча снег был ярко–розовый и протаял почти до земли. Хомутов совершенно отчетливо представил себе, как Ва–сю ударили ножом под лопатку, и скрипнул зубами от ярости. А следователь в этот момент обнаружил, видимо, что–то важное, потому что присел на корточки около головы радиста и бережно поднял с земли крохотный зелено–белый треугольник. Потом попросил перевернуть тело Васи, и все увидели на гимнастерке большое темное пятно, а почти в середине его – неширокое отверстие в ткани. Хомутов отвернулся. Не мог он больше смотреть. Ему бы сейчас на машине, а на худой конец и пешком, кинуться вслед за этими, чужими… До¬гнать… Подобраться вплотную – и прикончить хоть одного… Обязательно ножом… Да не позволят ведь. Нельзя. Другие их станут брать, и, конечно, по возможности живыми…