- Нет.

- Ты что-нибудь ел, пил?

- Да, бокал вина. Но... я, кажется, и не допил его. Не помню. Голова очень закружилась. Словно лечу куда-то.

- Это хорошо. Ну, в смысле лучше, чем если бы тебе ввели его внутривенно. Сейчас... Подними голову. Посмотри на мою руку. Сколько пальцев ты видишь?

- М-м... много.

- А точнее? - Юля растопырила все пять пальцев.

- Очень много, - Александр зажмурился, сбрасывая напряжение с усталых глаз. - Не вижу четко, все плывет. А ты что делаешь в моей камере? Я чем-то отравился, а ты моя галлюцинация, да?

- Нет, я твоя сестра пока. А по совместительству, временно, еще и доктор. Да не дергайся ты, сиди смирно. Это на самом деле я. Нечего щипаться, я щекотки боюсь. Сейчас и зрение тебе поправим, и голову. То, что уже вопросы по существу задаешь, это позитивный признак. Процесс оздоровления начался.

- А откуда ты взялась в моей камере? Ты же ушла отсюда пару часов назад. Босиком и в свадебном платье.

- Не напоминай мне о свадебном платье. Лучше скажи, где Мишка с Эдиком?

- Какой Мишка?

- Алекс, не пугай меня! А свадебное платье на мне было по какой причине?

- М-м... А, Михаил!.. Я вспомнил.

- Ну? Где он? - Юля продолжила делать пассы руками вокруг Александра.

- Их забрали. Его и Эдуарда... Быть может, полчаса назад, а может, и больше. Франц с военными приходил. Надели наручники и вывели.

- Как вывели? - девушка замерла на месте. - Алекс, куда их повели? Что он задумал?

- Не знаю. Правда, Юлька, не знаю. Они что-то говорили все, много говорили о чем-то. Что-то о хойерской секретной тюрьме для особо опасных преступников. О месте, откуда не возвращаются. Но я не расслышал, где это. Михаил ругался. А Эдик кричал и даже пытался драться. Но я плохо помню детали. У меня так голова разболелась.

- Вот черт. Где же нам теперь его искать?

- Кого - «его»? Михаила или Эдуарда?

Маленькая ведьма зло стряхнула свои руки, словно отряхиваясь от воды, и резко поднялась на ноги.