На мгновение воцарилось молчание, потом издалека, из-за высокой изгороди большой площади послышалось пение и сквозь ворота крааля вбежали два высоких человека. Они добежали до половины площади и внезапно остановились, горячая зола костра под их ногами взлетела маленьким облачком.

За своими вождями вошли воины народа Секиры, вооруженные только короткими палками.

Неожиданно для всех Умелопогас поднял топор и бегом кинулся вперед, а за ним устремилось его войско. Они мчались прямо на нас, перья на их головах трепетали по ветру, казалось, что они неизбежно растопчут нас. Но в десяти шагах от царя Умелопогас опять поднял секиру, Галаци вытянул вверх дубину, и, как один человек, воины остановились неподвижно на своих местах, пока пыль оседала вокруг них. Они остановились длинными прямыми рядами, вытянув вперед щиты и низко опустив головы, ни одна голова не поднималась выше небольшого копья над землей. Так они стояли одну минуту, потом в третий раз Умелопогас поднял топор, мгновенно воины выпрямились, высоко подкинули свои щиты и раздался единодушный громкий привет царю.

Братья-волки выступили вперед и остановились перед царем. С минуту они внимательно смотрели друг на друга.

Глава XXVIII Лилия перед Динганом

Глава XXVIII

Лилия перед Динганом

— Как вас зовут? — спросил Динган.

— Нас зовут Булалио-убийца и Галаци-волк, царь! — отвечал Умелопогас.

— Не ты ли оскорбил дерзкими словами умершего теперь Черного, Булалио?

— Да, царь, я посылал гонца к брату твоему, но как я узнал впоследствии, Мезило, мой гонец, превысил свои полномочия и заколол Черного. Мезило был человек коварный!

Динган потупился. Он хорошо помнил, что сам с помощью Мопо заколол Черного, но, предполагая, что далеко живущий вождь не слыхал об этом событии, он более не напоминал о Мезиле и данном ему поручении.

— Как осмелились вы явиться предо мной с оружием в руках? Разве вы не знаете правила? Кто является вооруженным перед царем, должен умереть!

— Мы не знали этого закона, царь, — отвечал Умелопогас. — Кроме того, я могу возразить тебе. Я один владею секирой, я один правлю своим народом. Не носи я топора, всякий желающий занял бы мое место, так как секира-владычица нашего народа, а тот, кто владеет ею, только ее слуга!

— Странный обычай, — заметил Динган, — пусть будет так. А что скажешь ты, Волк, о своей большой дубине?

— Вот что я скажу тебе о моей палице, царь! — отвечал Галаци. — Силой этой дубины я охраняю свою жизнь. Без дубины всякий охотно отнимет ее у меня, дубина мой хранитель, а не я ее!