И мы удалились из крааля Дингана. Увидел я снова тот крааль, чтобы предать пламени все, чего Динган не уничтожил. Когда же я опять встретился с Динганом… но рассказ об этом впереди, отец мой.

Мы удалились из крааля…

Дингана отвлекла война с анабоонами, которая вспыхнула из-за уничтожения белых людей, и у него не оставалось свободных воинов, чтобы мстить незначительному вождю.

Но ярость его была так велика после всего случившегося, что он по своему обыкновению отправил в лучший мир много пленных людей, чтобы удовлетворить жажду мщения.

Глава XXIX Рассказ Мопо

Глава XXIX

Рассказ Мопо

В пути Умелопогас рассказал мне все, что случилось при нападении на галакациев и о своей встрече с Надой.

Мы дошли до подножия Горы Привидений и взглянули в каменное лицо старой колдуньи, которая вечно сидит на высоте и ждет кончины мира. В ту же ночь мы дошли до крааля народа Секиры и с громким пением вступили в него. Галаци не вошел с нами, он отправился на гору собирать свою стаю волков. Мы слышали, как волки приветствовали его громким воем.

Мы подошли к краалю, и все женщины и дети вышли нам навстречу во главе с Зинитой, старшей женой Умелопогаса. Встретили они нас радостно, но когда увидели, как много не хватает воинов, которые месяц назад выступили в поход, радость их сменилась печалью и рыдания вознеслись к небу.

Умелопогас нежно приветствовал Зиниту, но мне показалось, что нежность эта была неискренняя. Сначала она кротко разговаривала с ним, но когда узнала все, что случилось, ее кротость превратилась в резкость, она начала бранить меня и гневно набросилась на Умелопогаса.

Как много лет прошло… А недавно я слышал, что Умелопогас бежал на север и стал бездомным бродягой, и случилось это также из-за женщины, которая предала его и обвинила в убийстве Лусты, который был, как и Галаци, его названным братом. Не знаю, как все это случилось, но этот сильный и свирепый человек страдал той же слабостью, что и дядя его Динган. Слабость эта погубила его, и я более никогда не увижу своего питомца.

Итак, отец мой, мы сидели вдвоем молча в хижине, как вдруг мне показалось, что на тростниковой кровле копошится крыса.

Но я продолжал говорить:

— Умелопогас, наконец настал час, когда я должен сообщить тебе тайну, которую я скрывал с самого дня твоего рождения!

— Говори, отец! — отвечал он с удивлением.

Я подкрался к двери хижины и выглянул. Ночь была темная, и никого я не заметил, хотя обошел вокруг хижины. Отец мой, если тебе захочется сообщить тайну, не дай подслушать себя. Недостаточно осмотреть все кругом и позади. Осмотри пол и крышу или уйди в другое место. Зинита была права, я — глупец, несмотря на свою мудрость и седые волосы. Если бы я не был глупцом, я бы выкурил крысу, забравшуюся на кровлю, прежде чем говорить. Крыса та была Зинита, которая влезла на кровлю и лежала в темноте, приложив ухо к дымовому отверстию, и прислушивалась к каждому нашему слову.