— Слышали? — обернулся Пащенко к командиру милицейского патруля. — Немедленно к лесной дороге, а мы займемся домом и его окрестностями. Оставьте только нам двух милиционеров.

Машина с нарядом сорвалась с места и помчалась по дороге, которая вела к лесу. Оставленных милиционеров из наряда Пащенко отправил прочесать кладбище. Не исключалось, что не все бандиты решили бежать к лесу, кто-то мог спрятаться и на кладбище.

— За меня не беспокойтесь, — снова заговорил полковник. — Шофер отвезет в санчасть.

Вокруг машины и раненого уже образовалась толпа. Сюда прибежали взбудораженные выстрелами жители близлежащих домов.

— Дорогу! Дорогу! — раздался голос. — Я врач!

К полковнику подбежал среднего возраста мужчина с докторским саквояжем. Скоро его четкие и резкие команды прекратили суматоху, поднятую толпой вокруг раненого.

Пащенко посмотрел на часы. Прошло всего три минуты, как он подбежал к полковнику. Ему не терпелось присоединиться к тем, кто находился в доме. Что там происходит? Остался ли в доме кто-нибудь из бандитов? За забором все было спокойно. Капитан подбежал к калитке, сильно толкнул ее плечом. Во дворе никого не было.

В проеме двери показался Пикаев. Он поманил Пащенко рукой. Вид у Заурбека был крайне озабоченный.

Кухня встретила Пащенко зловонной смесью запахов запущенного человеческого тела, несвежих продуктов и керосинового угара. Он чуть не споткнулся о старуху, лежавшую на спине рядом с топчаном, с которого она, видимо, свалилась. Старуха была жива. Сильно перекошенный на правую сторону рот ее выталкивал наружу какие-то хриплые звуки.

— Боимся трогать ее, может, нельзя. Я побегу, нужно вызвать скорую помощь! — крикнул с порога Пикаев и исчез.

В первой комнате все, как говорится, было перевернуто вверх дном. Опрокинуты стол, лавки, на полу посреди большого пятна пролитого керосина — в комнате ощущался сильный запах керосина — валялась керосиновая лампа, по всему полу были разбросаны отрезы материала, предметы женского туалета, кровать опрокинута на бок. Пащенко влекла к себе дверь в следующую комнату. Там, у самой двери, лицом вниз лежал на полу какой-то человек. Руки его, вывернутые за спину, были связаны поясным ремнем, а ноги стянуты грязной тряпкой, отдаленно напоминавшей тюлевую занавеску.

— Это «Усатый», товарищ капитан, — пояснил Задворнов, который делал перевязку женщине, сидевшей на полу спиной к столешнице перевернутого стола. Пащенко сразу узнал ее по описанию. Это была Зойка.

— Иван, — лейтенант кивнул на мужчину, который стонал, лежа на полу у самой стены.