— О, дядюшка! — сказал Филипп, краснея. — Как вы можете предполагать что-либо подобное?

— Полно, полно, племянник! Со мной увертки бесполезны, я достаточно стар, чтобы меня можно было обмануть.

Молодой человек сделал усилие над собой.

— Вы действительно предлагаете нам отнять остров у испанцев? — спросил он резко.

— Конечно.

— Если так, выслушайте меня, дядюшка.

— Ничего другого я не желаю. Вот уже целый час я приглашаю тебя говорить.

— Это дело слишком важное, — продолжал Филипп, — его нельзя обсуждать здесь, куда всякий может войти, и притом трактирщик ненадежен; в Пор-де-Пе полно испанских шпионов, наш план будет тотчас же известен неприятелю.

— Все это очень хорошо. Вот я люблю, когда ты так говоришь.

— Сохраните ваше инкогнито, дядюшка, ваше присутствие здесь должно оставаться в тайне, а мы с Пьером послезавтра созовем наших братьев на островок Мариго.

— Почему послезавтра? Почему на островок?

— Потому что на островке никто не сможет шпионить за нами, там мы будем чувствовать себя как дома и свободно поговорим.

— Хорошо, но послезавтра будет уже поздно.

— Нужно время, чтобы предупредить наших друзей; кроме того, нам нужны достоверные сведения о состоянии обороны Тортуги.

— Правда, но кто нам доставит эти сведения?

— Я, черт возьми! Я проберусь на остров, и — можете быть уверены! — от меня ничто не ускользнет.

— Мы отправимся вместе, — с живостью сказал Пьер.

— Благодарю, но я отправлюсь один, так будет гораздо лучше, один человек всегда может спрятаться, двое же рискуют попасть в засаду.

— Как хочешь, друг.

— Ну как, решено, дядюшка?