— А я, брат, прошу позволения ехать с вами, — сказал де Граммон с иронией.

Филипп поклонился ему с насмешливой улыбкой и сел на свое место.

— Есть ли у вас, братья, какие-либо возражения против этого предложения? — спросил Монбар.

Никто не ответил.

— Раз так, буду говорить я, — сказал Монбар. — Замечания Филиппа д'Ожерона справедливы, более того, я считаю их обоснованными; действительно невозможно, чтобы флот из пятнадцати вооруженных кораблей мог незаметно приблизиться к берегу. Следовательно, о нашем присутствии здесь должно быть уже известно. Тревога наверняка поднята. Я абсолютно убежден, что в ту самую минуту, когда мы с вами совещаемся, во всех местечках люди хватают оружие и повсюду готовятся к решительному сопротивлению. Именно поэтому предложение нашего брата Филиппа, как мне кажется, не должно быть принято: во-первых, если мы его примем, то потеряем драгоценное время, чем наши враги с радостью воспользуются, чтобы укрепиться и скрыть богатства, которые мы ищем; во-вторых, каковы бы ни были известия, которые доставит нам бригантина по возвращении, даже если предположить, что испанцы не откроют хитрости и позволят бригантине беспрепятственно выполнить задание, эти известия будут совершенно бесполезны при высадке, которую мы собираемся предпринять, поскольку, я полагаю, Филиппу д'Ожерону, так же как и мне, хорошо известно расположение здешних мест и он прекрасно знает, что всякий другой путь для нас закрыт и что пытаться высадиться где-то в другом месте, чтобы потом пешком добираться до Маракайбо, значило бы рисковать лишиться всех наших людей. Ведь эти места изобилуют болотами, рытвинами, бесчисленным множеством рек, лесов с деревьями, острые листья которых режут, как сабли, и, помимо всего прочего, здесь обитают племена неукротимых дикарей и людоедов, от которых нам пришлось бы беспрестанно отбиваться.

— Было бы чистым безумием подвергаться подобным опасностям без всякого возможного результата, — заметил Морган.

— Каково ваше мнение? — спросил Пьер Легран.

— Я угадываю мысль адмирала! — вскричал Олоне, ударив кулаком по столу. — Он хочет храбро идти вперед и прямо атаковать город! Черт побери! Будь этих демонов-испанцев десять против одного, разве мы не сладим с ними? Нам не впервой!

— Говорите, адмирал, говорите! — вскричали капитаны.

— Да, говорите, Монбар, — продолжал Олоне. — Только вы способны возглавить это дело.

— Братья, — ответил Монбар, вставая, — Олоне угадал мое намерение: я считаю, что нельзя дать врагу времени опомниться, надо решиться на немедленный приступ города. Я жду вашего решения.