Тут мы опять уступим место Александру Оливье Эксмелину, этому очевидцу, к свидетельствам которого мы обращались уже не раз.

Будучи вынужден отказаться от возможности проложить себе путь силой, Монбар решил пойти на хитрость. Вот что он придумал.

На следующий день после приступа, на рассвете, он велел доставить в лодках сотню флибустьеров на берег вне досягаемости выстрелов с форта, к месту, покрытому высокой травой и густым хворостом.

По его приказанию эти флибустьеры, просидев в течение нескольких часов на хворосте, один за другим, по-индейски, ползком, вернулись в свои лодки, чтобы их не заметил гарнизон форта Барра. Добравшись таким образом до лодок, они легли на дно, и лодки, казалось бы пустые, были доставлены гребцами на корабли.

Этот странный маневр повторялся в течение целого дня на виду у испанцев, чтобы убедить их, что команда со всех кораблей высадилась на берег.

Монбару удалось достичь желаемого результата: обманутые этой хитростью, испанцы, убежденные, что на следующую ночь флибустьеры непременно атакуют форт с берега, поставили все свои пушки у этого пункта, так что со стороны моря остались почти без защиты.

На это-то и рассчитывал Монбар, который воспользовался заблуждением испанцев со своей обычной ловкостью. К десяти часам лодки с вооруженными людьми высадились на берегу Голубиного острова, флибустьеры бросились к укреплениям, в то время как корабли беспрепятственно прошли в горловину и начали обстреливать форт.

Испанцы, поняв наконец хитрость неприятеля, спешили вернуть свои пушки обратно и воспрепятствовать нападению на форт, но было слишком поздно: флибустьеры уже находились среди них, грозно крича и гневно размахивая оружием.

Между врагами завязалась битва врукопашную, битва страшная, где благодаря ловкости и физической силе, превосходившей силу испанцев, победа окончательно должна была перейти на сторону флибустьеров.

Однако испанцы, движимые отчаянием и решившись пожертвовать своей жизнью, сопротивлялись чрезвычайно храбро и стойко, отступая шаг за шагом и падая только мертвыми. Каждая пядь земли, завоеванная флибустьерами, стоила им потоков крови. Ожесточение было одинаковым с обеих сторон; каждый понимал, что суждено или победить, или умереть.

Призрачный свет луны, освещая битву, делал ее еще ужаснее.

Вице-король, несмотря на свой преклонный возраст, демонстрировал чудеса храбрости; он поспевал повсюду, поощряя своих солдат и голосом, и личным примером.

Около двух часов продолжалась эта битва — горячая, лихорадочная, ожесточенная; ни одна из сторон не желала уступать. Нельзя было предвидеть исход этой ужасной резни. Вдруг послышалось «вперед!», произнесенное громким голосом Монбара. Знаменитый флибустьер в сопровождении самых храбрых своих товарищей ринулся в место наибольшего скопления испанцев, опрокидывая, уничтожая или разгоняя всех, находившихся на его пути.