Старик-охотник сдержал слово и привел оленей задолго до прилета самолета.

– Хороши олени, слов нет, хороши, – сказал Шелестов, окончив осмотр. – Спасибо тебе, отец, спасибо и товарищу Неустроеву.

Быканыров кивал головой. Он был доволен, что выполнил в срок поручение.

– А вот, кажется, и тот, кого мы ждем, – сказала Эверстова, и все обернулись в сторону приближающихся розвальней.

Винокуров остановил лошадь метрах в десяти. Из розвальней вышли Ноговицын, Пересветов и Петренко. Все направились к Щелестову.

Петренко, придерживая левой рукой винтовку, взметнул правую к головному убору и четко, по-уставному доложил:

– Товарищ майор! Лейтенант Петренко прибыл в ваше распоряжение.

– Здравствуйте, товарищ лейтенант, – ответил Шелестов, протягивая руку. – Мы ведь еще не знакомы?

– Так точно. Позавчера только приехал в Якутск после окончания специального училища и стажировки.

Шелестов спокойно и внимательно оглядел лейтенанта.

"Вот так-так. Просил прислать опытного офицера-оперативника, а пожаловал…" – подумал про себя Шелестов и сказал:

– Выходит, с корабля и прямо на бал?

– Выходит так, товарищ майор, – и Петренко улыбнулся, обнажив чистые, ровные зубы.

– На севере бывали?

– Не дальше Иркутска.

– На лыжах когда-нибудь ходили?

– Имею первый всесоюзный разряд, – и лейтенант поправил сползающую с левого плеча винтовку с оптическим прицелом.

– Ага, – заметил майор. – Это уже хорошо. А это что? – и он показал на винтовку, будто никогда ее не видел.

– Я снайпер, – ответил Петренко. – Это призовая. Я без нее никуда.

– Тоже хорошо, – одобрил Шелестов. – И лыжник, и снайпер…