На Джеке была зеленая куртка в обтяжку, расшитая желтыми шнурами, и узкие светло-зеленые штаны с лампасами. Форменная фуражка лихо сидела на светлых кудрях; сбоку висела сабля в восемнадцать дюймов длиною, на ногах звенели мексиканские шпоры. Кроме всего этого у Джека был самый маленький карабин, какой только можно себе представить. В таком обмундировании и вооружении он представлял собою настоящего вольного стрелка в миниатюре.

Твидгет отличался незаурядными качествами. То была коренастая и жилистая лошадка, обладавшая способностью на протяжении долгого времени существовать одними почками мескито да листьями агавы. Выносливость ее была не раз проверена на опыте. В одном сражении случилось так, что Джек и Твидгет каким-то образом потеряли друг друга, и мустанг четверо суток провел в сарае разоренного монастыря, где не было никакой пищи, кроме камней и известки!

Когда я выглянул из палатки, Джек как раз кончал седлать коня. Увидев меня, он побежал подавать завтрак. С едой я покончил в одну минуту, и наш отряд в молчании двинулся по спящему лагерю. Вскоре к нам присоединился и майор, сидевший на высоком поджаром коне, за ним следовал негр на спокойном, жирном жеребце, с большой корзиной, в которой заключался майорский провиант. Этого негра майор называл «доктором» или просто «доком».

Скоро мы выбрались на дорогу, ведущую к Орисаве. Майор и Джек поскакали во главе кавалькады. Контраст между этими двумя всадниками невольно вызывал у меня улыбку; в сером утреннем свете огромный, толстый майор казался на своем длинноногом жеребце гигантским кентавром, тогда как Джек и Твидгет были похожи на выходцев из царства лилипутов.

Какой-то всадник выехал из леса на дорогу и двинулся нам навстречу. Майор сразу придержал коня и пустил его шагом, так что вскоре оказался в тылу отряда.

Маневр этот был выполнен очень осторожно, но я не мог не заметить, что верховой мексиканец порядком встревожил моего начальника…

Всадник оказался пастухом-самбо, разыскивавшим скот, убежавший из соседнего кораля. Я стал расспрашивать его, где можно найти мулов. Самбо показал рукой на юг и сказал по-испански, что там сколько угодно мулов.

— Hay muchos, muchissimos! (Там много, много!) — говорил он, показывая на дорогу, уводившую влево, через лес.

Следуя его указаниям, мы свернули на новую дорогу, но она вскоре сузилась. Солдаты пошли гуськом по-индейски. Тропинка терялась под густолиственными деревьями, ветки которых сплетались у нас над головами.

Майору все время приходилось склоняться всем своим крупным телом к луке седла. Раз или два он даже спешивался: колючие акации не давали возможности ехать верхом.