Не имея ясного представления об этой местности, Хетти, однако, благополучно выбралась на берег и встретила по дороге индейца, бродившего по песку. Заслышав легкую поступь молодой девушки, он бросился к ней навстречу с видимою радостью. При глубоком мраке, особенно под тенью деревьев, нельзя было различить предметов на расстоянии двадцати шагов, и чтобы различить черты человека, нужно было сойтись с ним лицом к лицу. Молодой гурон был, по-видимому, очень неприятно разочарован, когда рассмотрел Хетти: он ожидал свою возлюбленную, обещавшую прийти к нему в полночь, так же как и его товарищ, он ничего не знал по-английски, но появление молодой девушки в глубокую полночь и его ничуть не обеспокоило. При кочевой жизни индейцы не имели определенных часов для своих занятий и каждый спал, обедал или ужинал когда ему угодно. Притом слабоумие Хетти служило для нее надежной защитой. Огорченный своей неудачей, молодой индеец сделал знак, чтобы девушка шла своей дорогой. Хетти повиновалась, но, проходя мимо, проговорила:

– Если ты, молодой человек, принял меня за гуронку, я не удивляюсь твоей теперешней досаде. Я Хетти Хаттер, младшая дочь Томаса Хаттера, и никогда не назначала свиданий в ночное время молодому человеку: матушка всегда говорила, что это нехорошо и что скромная молодая девушка не позволяет себе этого. Пусть бы даже Гарри Непоседа на коленях передо мною вымаливал это свидание, я не соглашусь: матушка говорила, что это нехорошо…

Рассуждая вслух таким образом, Хетти дошла до места, к которому недавно причалила пирога и где благодаря береговым извилинам и низко нависшим деревьям часовой не заметил бы ее даже среди бела дня. Но слуха влюбленного достиг уже звук чьих-то других шагов, и он отошел так далеко, что почти не слышал серебристого голоска. Однако, поглощенная своими мыслями, Хетти продолжала говорить. Ее слабый голос не мог проникнуть в глубь леса, но над водой он разносился несколько дальше.

– Джудит! – крикнула Хетти. – Вот я здесь, и возле меня никого нет. Гурон, стоящий на карауле, пошел встречать свою подружку. Ты понимаешь, индейскую девушку, которой матушка никогда не говорила, что нехорошо выходить ночью на свидание к мужчине.

Тихое предостерегающее восклицание, долетевшее с озера, заставило Хетти умолкнуть, а немного спустя она заметила смутные очертания пироги, которая бесшумно приближалась и вскоре зашуршала по песку своим берестяным носом. Лишь только легкое суденышко ощутило на себе тяжесть Хетти, оно немедленно отплыло кормой вперед, как бы одаренное своей собственной жизнью и волей, и вскоре очутилось в сотне ярдов от берега. Затем пирога повернулась и, описав широкую дугу с таким расчетом, чтобы с берега уже нельзя было услышать звук голосов, направилась к ковчегу. Вначале обе девушки хранили молчание, но затем Джудит, сидевшая на корме и правившая с такой ловкостью, которой мог бы позавидовать любой мужчина, произнесла слова, вертевшиеся у нее на губах с той самой минуты, когда сестры покинули берег.