– Пусть бледнолицый обдумает мои слова, пока наши люди соберутся для совета. Ему скажут, что должно случиться потом. Пусть он вспомнит, как тяжко бывает терять мужа или брата… Ступай! Когда ты будешь нам нужен, прозвучит имя Зверобоя.

Этот разговор происходил наедине. Изо всего лагеря, располагавшегося на этом месте часа два тому назад, по-видимому, оставался только один Райвенук. Другие, казалось, оставили его совершенно. Единственными признаками недавнего кочевья были только полупотухшие огни и многочисленные следы от мокасинов. Эта неожиданная и совершенно внезапная перемена чрезвычайно озадачила Зверобоя, так как ничего подобного он не видел во все время своего пребывания между делаварами. Он подозревал, и не без основания, что гуроны хотели навести на него страх этой таинственной переменой.

Райвенук углубился в чащу леса и оставил Зверобоя одного. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что молодому охотнику предоставили полную свободу, но Зверобой, несмотря на всю трагичность своего положения, отлично понимал, что он вовсе не может свободно располагать собою. Не зная, однако, до какой степени гуроны задумали довести хитрость, он решился спокойно выжидать решения своей судьбы. Притворившись хладнокровным, он начал ходить взад и вперед, приближаясь постепенно к тому месту, где пристала его лодка. Вдруг он ускорил шаги и, пробравшись через кустарник, вышел на берег. Лодка исчезла и ни по каким признакам нельзя было догадаться, куда ее поставили.

Тогда Зверобой понял лучше свое положение. Он был пленником на этой узкой полосе земли, и побег мог быть сделан только вплавь. Это было отчаянное средство, и он уже хотел его испробовать, но уверенность, что вдогонку за ним будет отправлена лодка, удержала его от этой смелой попытки. Гуляя по берегу, он заметил в одном месте кучу нарезанных ветвей. Подойдя ближе, он увидел, что ветви прикрывали тело Барса, оставленное здесь до зарытия в могилу, где никто не осмелится оскальпировать его череп. Зверобой с печальным видом посмотрел на «замок»: все там казалось спокойным. Мрачные мысли невольно овладели душою покинутого пленника.

– Спасенья нет! – сказал он, отходя от берега в лесную чащу. – Не думал я так скоро расстаться с жизнью, и будущность до сих пор представлялась мне в радужном свете. Но если рассудить хорошенько, так оно, пожалуй, выйдет все равно. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через полсотни лет: закон природы неотвратим. Увы! В молодости мы редко думаем о смерти, и даже теперь, когда час мой пробил, совсем не хочется верить, что конец мой близок.