— Мне неважно, для чего, лишь бы честная работа была. И чем труднее, тем лучше, чтобы целиком в нее…

— Именно такая тебе и предстоит.

— А искать меня тут никто не будет?

— Ты тут, как на том свете.

— Спасибо, Феодосий. Пища тоже пусть будет самая простая, как в монастырях.

— Ладно, будет по-твоему.

Корнелий показывает Вадиму его комнату, приносит постельное белье, пытается постелить, но Вадим вырывает у него простыню и одеяло.

Оставив Вадима одного, Корнелий невесело думает:

«Испортился парень. Не тот уж, что был…»

16

16

— Почему все-таки Татьяна Петровна уехала так скоро? — спрашивает внука Дионисий. — Не обиделась ли на нас? Всего три дня побыла.

— По-моему, мы не дали ей никакого повода к обиде. Просто ей тут пока нечего делать. А вы ей очень понравились. Сама мне в этом призналась, — посмеивается Андрей.

— Ты знаешь, овдовев много лет назад, я стал закоренелым холостяком, — оживленно говорит Дионисий. — Но если бы в свое время встретилась мне такая женщина, ей-богу, я бы… Э, да что теперь об этом! Надеюсь, что она еще к нам приедет? Удивительное, чудоподобное явление — женская красота, если настоящая, конечно, не косметическая. Красивый мужчина, по-моему, просто вульгарен…

— Вы, наверное, имеете в виду не красавца, а красавчика?

— Вообще мужчине быть красивым ни к чему. Он должен быть мужественным, зато, когда появляется красивая женщина, все преображается вокруг. Даже циники становятся вдруг застенчивыми, а порядочные мужчины — рыцарями. Женщины таким красавицам не завидуют, а просто цепенеют перед ними. Но уж и она должна держаться как царица. Чуть позволила себе не то, и все — прахом!…

— Что-то вы уж очень распалились, Дионисий Дорофеевич. Уж не влюбились ли в Татьяну Петровну? — смеется Андрей. — Скажите лучше, удалось ли в особняк Троицкого проникнуть?

— Быстрый какой! Не так-то это просто. Но есть одна идея, только ты ни о чем более не спрашивай пока, — неохотно отвечает Дионисий. Но, помолчав немного, сам спрашивает внука: — Ты помнишь истопника нашей семинарии, бывшего монаха Авдия?

— А он еще жив? Сколько же ему сейчас? — удивляется Андрей. Даже когда был он школьником, Авдий казался ему глубоким стариком.

— Постарше меня лет чуть ли не на десять, но работает еще. Привратником он теперь у «отца Феодосия».