— Ректору это давно уж известно…

— Что именно известно? Что отец Феодосий важные научные сообщения «пришельцев» в древнецерковнославянских книгах обнаружил и в единственном экземпляре их реставрирует? Тайком ведь от него Телушкин печатный станок приобрел. Стоит только ректору узнать, что Феодосий подпольную типографию организовал в его владениях — тотчас же владыке своему епархиальному доложит. А уж архиерей, должно быть, самому патриарху. И как ты думаешь, что тогда будет, зная лояльность московской патриархии к Советскому правительству?

— На что же Травицкий делает ставку?

— На то, по-моему, чтобы обнаружили все это милиция или прокуратура.

— Тоже не очень понятно…

— А вот этого я от тебя не ожидал! — укоризненно качает головой Дионисий.

— Вы, значит, полагаете…

— Поверь моему чутью, внук, все это делается из расчета на очередную шумиху за рубежом. Стоит только милиции привлечь к ответственности Корнелия Телушкина, как все радиоголоса станут утверждать, что в России преследуют духовенство. Звони сейчас же Татьяне Петровне, пусть приезжает поскорее!

25

25

— Поздравляю вас, Татьяна Петровна! — восклицает Лазарев, едва Татьяна входит в его кабинет.

— С чем? — удивляется Татьяна. — Это вас нужно поздравить — присвоили наконец звание полковника. Очень за вас рада, Евгений Николаевич! Нужно бы по этому случаю облачиться в парадный мундир и приколоть к погонам третью звездочку.

— Будет сделано, Татьяна Петровна! Не успел еще. И был бы рад, если бы вы по этому случаю ко мне сегодня на ужин. С Олегом.

— Спасибо, Евгений Николаевич, с удовольствием приду.

— А я вас вот с чем хочу поздравить: вы правы оказались. Похоже, что в самом деле подпольная семинарская типография задумана с провокационной целью.

— Что вас в этом убедило?

— Сообщили только что из Благовского горотдела Министерства внутренних дел, что им позвонил какой-то человек, назвавшийся прихожанином местной церкви, и сказал, что в подвале особняка архиерея Троицкого по Овражной улице установлена печатная машина без ведома местных властей. Фамилию свою назвать не пожелал и вообще прекратил на этом разговор. Кто, по-вашему мог это сделать?

— Едва ли кто-нибудь из прихожан, — не очень уверенно произносит Татьяна. — Прихожанин, скорее, сообщил бы об этом ректору семинарии или епархиальному архиерею. Выходит, что кто-то заинтересован во вмешательстве милиции?

— А тот, кто на этой машине печатать должен, что за человек?

— Этого я пока не знаю. Собиралась к ним сама съездить. Думала даже сегодня, но раз у вас такое торжество, выеду завтра утром.