Он весело засмеялся и бросил книги в ящик в знак того, что считал разговор оконченным, потом пригласил гостя в соседнюю комнату к семье, чтобы выпить стакан вина.

Владелец гаарда на следующий день отправился в обратный путь в Бальсфиорд; но на сердце у него было тяжело. Стояло пасмурное, темное утро, когда лошадь его, взбираясь по утесам, достигла вершины фиельда. Все отдельные круглые главы скал были окутаны таким тяжелым серым туманом, что за ним даже не было видно солнечного диска. Каждый опытный человек, знакомый со страною, принял бы это за признак дурной погоды и постарался бы поспешить. Но Стуре мало думал о погоде и медленно ехал вперед, предоставляя лошади искать дорогу, так как за густым туманом ничего не было видно. Он невольно вышел из задумчивости, когда пошел дождь, смешанный со снежными хлопьями, и он очутился вдруг перед крутым скатом. Лошадь, фыркая, остановилась. Он посмотрел, откуда дует ветер, и подумал, что едет куда следует. Вдруг целые тучи крутящегося мелкого снега пронеслись над ним и пронизали его до самых костей. Они поднимались миллионами тонких игл с земли и неслись далее, подгоняемые холодным ветром, который все крепчал более и более. Он слышал о Фана-Рауке, о снеговых вьюгах, убивающих все живое, и ему стало не по себе. В несколько минут, пока он стоял у края пропасти, снег занес его, плотно примерзнув к мокрому платью. Лошадь его совсем побелела. На обширном пространстве, как далеко мог проникнуть его взор, все густо покрылось белою массою, которая так внезапно упала с неба. Нельзя было стоять и раздумывать, Стуре знал, что ему неоткуда ждать помощи, что он должен рассчитывать только на свои собственные силы в борьбе с грозной стихией. Он быстро решился, соскочил с лошади, схватил ее за повод и уже собирался спуститься вниз, как вдруг неожиданно, среди снежной вьюги, увидел перед собою человеческую фигуру. На голове ее была остроконечная шапка, на плечах коричневая кожаная рубаха, в руке длинный пастуший посох, а через плечо висело ружье. Лапландец не двинулся. Стуре подошел к нему и к своей радости узнал Мортуно.

— Эй, друг, — крикнул он, — помоги мне в моем затруднении, не знаешь ли ты, где бы укрыться от этой вьюги?

— Ты хочешь вниз, батюшка? — спросил лапландец.

— Это было бы, пожалуй, лучше всего, — сказал Стуре.

— Ну, так попробуй, может быть тебе и посчастливится, — сказал Мортуно, осклабясь и делая насмешливые гримасы.

— Послушай, Мортуно, — сказал заблудившийся, — от Клауса Горнеманна я знаю, что ты разумный, не злой человек. Благодарю небо, что встретил тебя, и надеюсь, что ты не откажешь мне в помощи.