Но задолго до того, в прекрасный осенний день, когда солнце освещало черную вершину Кильписа, через Лингенфиорд плыла лодка к старой церкви. Там Клаус Горнеманн благословил Генриха Стуре и Ильду и соединил их руки. Нильс Гельгештад сидел при этом в своем кресле, как дитя улыбался и кивал головой. Целые годы после того сиживал он на скамье перед гаардом, смотрел на фиорд и время от времени бормотал про себя:

— Я бы хотел, чтобы Густав был здесь. Хорошо бы было, если бы он пришел.

У Стуре было многочисленное потомство. Он выстроил на Стреммене большой дом. Имя его было известно повсюду и пользовалось большим уважением. Он обладал в избытке почестями, влиянием и счастием. Когда старый благочестивый пастор возвращался из своих скитаний по гаммам, он отдыхал в Бальсфиорде и читал письма Германа Гейберга из Трондгейма к Стуре.

Сокровищ Афрайи никто не нашел; но сохранилось много преданий о чудесах серебряных пещер, и часто, хотя напрасно, отправлялись смельчаки на их поиски.

НА ДАЛЬНЕМ ЗАПАДЕ Глава первая ФРАНЦУЗ И МЕКСИКАНЕЦ

НА ДАЛЬНЕМ ЗАПАДЕ

Глава первая

ФРАНЦУЗ И МЕКСИКАНЕЦ

Известно, что Луи Наполеон, президент французской республики, достиг императорской короны посредством государственного переворота 2 декабря 1851 г. и последовавшей за ним двухдневной резни в Париже и водворился на французском престоле под именем Наполеона III.

Ужасная ночь 4 декабря прошла, и завеса утреннего тумана медленно поднималась над столицей. Испуганные жители нерешительно выходили из домов отыскивать тела своих домочадцев, случайно или нарочно оставшихся на улице и вследствие того погибших насильственною смертью.

На опустевших площадях и бульварах расположились солдаты: пешие и конные патрули прохаживались и разъезжали по безлюдным улицам. При виде солдат испуганные жители убегали в свои дома и, только убедившись, что все снова затихло, решались продолжать свое печальное занятие.

Около 7 часов утра на одну из великолепных улиц, примыкающих к бульварам, вышли двое мужчин и, останавливаясь по временам, рассматривали опустошительные следы, оставленные на стенах, окнах и дверях домов пушками и ружьями озлобленных солдат. По-видимому, эти двое людей направлялись в предместье Сен-Дени.

Один из них, более важный на вид, был человек лет 30–40, атлетического телосложения, что, впрочем, не лишало его грации и изящества. Руки его, в тонких шведских перчатках, были малы, так же как и безукоризненно обутые ноги; тонкие черты его лица, обрамленного темными кудрями, имели решительное выражение, усиливавшееся благодаря огненным глазам. Вся его наружность обличала знатное происхождение, и, действительно, граф Сент-Альбан мог бы похвалиться происхождением по боковой линии от королевского дома Бурбонов. Спутник его, маленькая подвижная фигурка, состоявшая, казалось, только из мускулов, костей и нервов, казался по крайней мере на десять лет старше графа и, судя по сильно загоревшему лицу, темным глазам и черным как смоль волосам, был южанин. Одет он был просто, но хорошо; в его движениях, во всем его существе чувствовалось какое-то стеснение, как будто ему мешало его платье и он мечтал о легкой одежде рыбаков Лионского залива, где была его родина.