Действительно, лошадей разнуздали, они принялись щипать травку, которая покрывала землю густым ковром. Всадники же разлеглись на обочине дороги, стали делить между собой провизию, извлекая ее из своих вещевых мешков.

Сохраняя все присущее ему хладнокровие, Михаил Строгов подполз поближе, прячась в высокой траве. Он хотел посмотреть, что там происходит, а потом и послушать.

Это был отряд, прибывший из Омска. Он состоял из всадников-узбеков, народности, составлявшей большинство в ханских войсках. По типу внешности они приближаются к монголам. Это хорошо сложенные люди выше среднего роста, но черты их лиц грубы и дики, на головаху них «талпаки», это нечто вроде черных папах из овчины, они носят желтые сапоги на высоких каблуках, остроносые, наподобие средневековых башмаков. Их кафтаны из некрашеного хлопка, подбитые ватой, были туго перепоясаны кожаными поясами, обшитыми красным сутажом. Для самозащиты им служили щиты, а для нападения – кривые сабли, длинные тесаки и ружья, притороченные к седлу. На плечаху них были фетровые накидки ярких тонов.

Лошади узбекской породы, которые вольно паслись на лесной опушке, происходили из тех же краев, что и всадники. При свете факелов, ярко горевших под сенью лиственниц, их было ясно видно. Эти животные, ростом немного меньше тех, что особо ценятся на востоке, обладали, однако, недюжинной силой: выносливые скакуны, они не ведали иного аллюра, кроме галопа.

Этот отряд возглавлял пенджа-баши (так зовется командир, которому подчиняются пятьдесят человек), под его началом находились дег-баши, командиры каждой десятки. Двоих из всех офицеров отличало то, что они носили каски и полукольчугу; маленькие трубы, притороченные к их седлам, служили отличительным знаком их ранга.

Пенджа-баши должен был дать отдых своим людям, утомленным долгой скачкой. Он болтал со вторым офицером, причем оба курили самокрутки из листьев конопли, на основе которой производят наркотик, широко употреблявшийся у азиатов, и бродили взад-вперед по лесу, так что Михаил Строгов, оставаясь незамеченным, мог слышать их разговор и понимал его, поскольку знал это азиатское наречие.

Первые же услышанные им слова до крайности насторожили Строгова. И немудрено, ведь речь шла о нем.

– Этот курьер не мог настолько опередить нас, – сказал пенджабаши, – а с другой стороны, никак невозможно, чтобы он проехал подругой дороге, не через Барабинские болота.

– Кто знает, не остался ли он в Омске? – отвечал дег-баши. – Может, все еще прячется где-нибудь в городе?

– Вот это бы и вправду было желательно! Тогда и полковнику Огарову нечего бояться, что депеши, которые, видимо, везет этот курьер, дойдут по назначению!