В первое мгновение девушка поневоле испугалась: уж не бухарский ли это отряд, присланный сюда, чтобы держать под наблюдением берега Байкала? При таких обстоятельствах им обоим путь к бегству был бы отрезан.

Но Надя в два счета убедилась, что бояться нечего.

– Русские! – закричала она.

Этот последний порыв истощил ее силы: глаза девушки закрылись, голова безвольно свесилась на грудь Строгова. Но их уже заметили, несколько человек из числа этих русских подбежали к ним и тотчас доставили слепого и его спутницу на маленький песчаный пляж, возле которого был причален плот.

Он готовился к отплытию.

Все эти русские были беглецами. Сюда, на берег Байкала, их привели разные обстоятельства, но один общий интерес. Эмирские передовые части согнали их с насиженных мест, они рассчитывали найти убежище в Иркутске и, не имея возможности добраться туда по суше с тех пор, как захватчики заполонили оба берега Ангары, задумали сплавиться вниз по течению реки, русло которой проходило через город.

Сердце Михаила Строгова аж подпрыгнуло, когда он услышал об этих планах. В его игре нежданно-негаданно возник счастливый шанс. Но у него хватило сил скрыть волнение: сейчас он строже, чем когда-либо, оберегал свое инкогнито.

Замысел беженцев был очень прост. Вдоль самого высокогорного берега Байкала в направлении истока Ангары проходит течение, им-то они и рассчитывали воспользоваться, чтобы быстро добраться до единственного байкальского водосброса. Ауж оттуда стремительные воды Ангары домчат их до Иркутска со скоростью десять-двенадцать верст в час. Таким образом, еще полтора суток, и город предстанет перед ними.

Никаких пристаней в здешних местах не было. Беглецам надо было как-то возместить этот недостаток. Соорудили плот или, точнее, цепь плотов, какие обычно вяжут сибирские сплавщики леса. Материалом для сооружения этого плавучего средства послужил пихтовый лес, растущий на берегу.

Стволы, стянутые друг с другом посредством ивовых прутьев, образовали платформу, на которой могли без труда разместиться сто человек.

На этом-то плоту и поплыли Надя и Михаил Строгов. Девушка пришла в себя, взбодрилась. Ей дали перекусить чем Бог послал, спутник ее тоже получил свою порцию еды. Потом она опустилась на груду сухой листвы и уснула глубоким сном.

Отвечая на расспросы попутчиков, Михаил Строгов умалчивал обо всем, что случилось в Томске. Он выдавал себя за жителя Красноярска, который не успел добраться до Иркутска прежде, чем войско эмира подступило клевому берегу Динки, и высказывал предположение, что основные силы бухарцев, по всей вероятности, уже заняли позиции и ведут осаду сибирской столицы.