Он направил свою шпагу прямо в грудь Михаила и наконец бросился вперед.

Неуловимым взмахом ножа слепец парировал этот выпад. Не получив ни царапины, Михаил Строгов хладнокровно, словно бы даже без вызова, ждал второй атаки.

Холодный пот выступил на лбу Ивана Огарова. Он отступил на шаг, потом снова метнулся к противнику. Но и второй удар, подобно первому, не достиг цели. Строгову опять хватило его широкого ножа, чтобы одним скупым движением отвести бесполезный клинок предателя.

Последний, обезумев от злобы и страха перед лицом этой живой статуи, уставился полным ужаса взглядом в широко открытые глаза слепого. Эти глаза, казалось, смотрели в самую глубину его души, читали там, как в открытой книге, но не видели, не могли видеть! Какое-то пугающее очарование было в этих глазах.

Вдругу Ивана Огарова вырвался крик. Словно нежданный свет полыхнул в его сознании.

– Он видит! – кричал Огаров. – Он видит!

И подобно хищнику, что пытается улизнуть в свое логово, он стал шаг за шагом в страхе пятиться, отступать к середине просторной залы.

Тогда статуя ожила. Слепецдвинулся прямиком к Огарову, встал передним:

– Да, – сказал он, – я вижу! Вижу след от кнута, которым я заклеймил тебя, предателя и труса! Вижу, куда нанесу тебе смертельный удар! Защищайся! Я готов снизойти до поединка с тобой! Мне хватит ножа против твоей шпаги!

«Он видит! – прошептала Надя. – Господи милосердный, это возможно?!»

Иван Огаров чувствовал, что гибнет. Но, последним усилием воли подстегнув свое мужество, все же бросился со шпагой наперевес на своего невозмутимого противника. Клинки скрестились, и шпага, натолкнувшись на нож, направляемый опытной рукой сибирского охотника, со звоном отлетела прочь, а негодяй с пронзенным сердцем рухнул на пол.

В этот момент дверь залы распахнулась. На пороге возник великий князь в сопровождении нескольких офицеров.

Он вошел и увидел на полу труп того, кого считал посланцем государя.

Великий князь грозно вопросил:

– Кто убил этого человека?

– Я, – отвечал Михаил Строгов.

Один из офицеров приставил к его виску пистолет, готовый выстрелить.

– Твое имя? – спросил великий князь, желая удовлетворить свое любопытство прежде, чем прикажет разнести ему череп.

– Ваше высочество, – отвечал Михаил Строгов, – сначала спросите меня, как зовут человека, распростертого у ваших ног!

– Его я знаю! Это слуга моего брата! Царский фельдъегерь!