Эта история была в нескольких словах пересказана великому князю. Михаил Строгов поведал также – и с каким волнением! – о том, какое участие во всех этих событиях принимала Надя.

– Кто эта девушка? – спросил великий князь.

– Дочь ссыльного Василия Федорова, – отвечал Михаил Строгов.

– Дочь командующего корпусом Федорова, – возразил великий князь, – перестает быть дочерью ссыльного. В Иркутске ссыльных больше нет!

Надя, в минуты радости не такая сильная, какой она показала себя в испытаниях, упала к ногам великого князя, который одной рукой поднял ее, другую же протянул Михаилу Строгову.

Час спустя Надя смогла обнять своего отца.

Михаил Строгов, Надя и Василий Федоров теперь были вместе. Их счастье не знало предела.

Двойная атака бухарцев была отбита. Василий Федоров со своим маленьким войском разгромил первых осаждающих, когда те ринулись к воротам улицы Большой, рассчитывая, что они откроются. Необъяснимое предчувствие побудило Федорова настоять на том, чтобы их защиту поручили ему и его товарищам.

К тому времени, когда бухарцы были отброшены, осажденным удалось справиться и с пожарами. Тонкий слой нефти, покрывавшей поверхность Ангары, быстро выгорел, а огонь, ополчившийся на прибрежные дома, пощадил другие кварталы города. Еще до рассвета все подразделения эмирского войска вернулись в свой лагерь, оставив на откосах городских укреплений немало своих мертвецов. Среди них была и цыганка Сангарра, тщетно пытавшаяся пробраться к Ивану Огарову.

В течение двух дней осаждавшие не предпринимали новых попыток штурма. Гибель Ивана Огарова обескуражила их. Этот человек был душой нашествия, он один со своими кознями, которые столь долго изобретал, мог иметь достаточно влияния на ханов и их орды, чтобы побудить их пуститься на такую авантюру как завоевание Сибири.

Тем не менее защитники Иркутска держались настороже, и осада все еще не была снята.

Однако седьмого октября с первыми лучами рассвета на склонах гор, окружающих Иркутск, раздался гром пушек. Это прибыло подкрепление под командованием генерала Киселева, канонада была сигналом, сообщающим великому князю о его прибытии.

Бухарцы медлить не стали. Они не хотели испытывать судьбу, затевая сражение под стенами города, и лагерь за Ангарой тотчас снялся с места.

Наконец-то Иркутск был свободен!

Вместе с первыми русскими солдатами в город вошли друзья Михаила Строгова, они тоже были здесь, неразлучные Блаунти Жоливе. По ледяному затору выбравшись на правый берег Ангары, они вместе с другими беглецами успели спастись прежде, чем огонь, пронесшийся по реке, достиг их плота. О чем Альсид Жоливе не преминул сделать в своем блокноте следующую запись: