Напоследок на плот погрузили мягкие шкуры и одеяла, и Лао вручила белым людям несколько сосудов с целебными настоями и мазями.

— Я не пытаюсь отговорить вас от попытки отправиться за золотом Опара, — сказала врачевательница, — потому что знаю: вы все равно сделаете то, что задумали. Теперь я не считаю народ Опара своим и готова рассказать, где жрецы хранят богатства, собранные нашими предками на протяжении многих поколений. Но взамен прошу одного — если завяжется битва, не отнимайте жизнь у моей младшей сестры Лэ! Вы легко узнаете ее, у нее черные волосы и серые глаза, как у меня, а на лбу три небольшие родинки, расположенные треугольником…

— Клянусь, ни один волос не упадет с головы твоей сестры! — торжественно пообещал Тарзан из племени обезьян.

— Древние Боги слышали твои слова! — так же торжественно отозвалась бывшая верховная жрица Опара. — А теперь я расскажу вам, как добраться до желтого металла, лежащего в сокровищнице города мертвых…

Рано утром, едва туман рассеялся над водой, жители деревни вышли к реке провожать Тарзана и его друга. Лакоми рвался отправиться с ними, и лишь строгое приказание вождя и еще более грозный окрик Тарзана остановили мальчика, вознамерившегося пуститься вплавь за плотом.

Лакоми остался стоять на берегу рядом с Човамби и его женой, провожая плот горестным взглядом, в Лао громко крикнула вдогонку белым людям:

— Помните о своем обещании! Разрушьте хоть до основания стены Опара, но если кровь Лэ прольется на камни этого города, даже все золото мира не спасет вас от мести Древних Богов!

ХХХII. Жажда

ХХХII. Жажда

Лэ, верховная жрица Опара, недовольно смотрела на девушку, предназначенную в жертву Древним Богам.

Приближалась середина месяца Синего Солнца, наиболее благоприятного для человеческих жертвоприношений — а светловолосая девушка по-прежнему лежала на постели, безучастная ко всему, кроме воды. Ее лихорадка прошла, по силы не возвращались, а израненные ноги не заживали…

Было ясно, что в таком состоянии пленница вряд ли сможет дойти до алтаря, как того требовал обычай. Если же ее принести в жертвенный зал на руках, кровь такого слабого создания будет неугодна богам.

— Вы кормите ее, как я приказала? — гневно спросила Лэ низших жрецов, стоявших рядом.

— Да, великая. Сначала мы запихивали еду ей в рот, потом она стала есть сама. Она ест немного, но вполне достаточно, чтобы подняться на ноги… По-моему, она просто притворяется! — жрец гневно взглянул на девушку, из-за упрямства которой ему грозило суровое наказание.

— Вот как? Что ж, ей придется встать! — бросила Лэ. — Продолжайте кормить пленницу, но пить не давайте. Поставьте чашку с водой на середину комнаты — когда захочет, пусть достанет воду сама.