ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Маленького Хироси мама всегда укладывала спать очень рано, но зато часы перед сном, когда Чикара уже успевал приготовить уроки, а малыш еще весело, вперевалку топал по комнатам, таская за хобот любимого матерчатого слона, или же тихо сидел около старшего брата, рассматривая вместе с ним книжки с картинками, — эти дружные вечерние часы казались обоим мальчикам лучшим временем жизни.

Мама Сакура в это время стирала детское белье или готовила ужин, а папа, если был дома, нередко откладывал перо в сторону, сгонял с усталого лба морщины и выходил к сыновьям развлечься и отдохнуть, внося в их уютный маленький круг еще большее оживление. Все трое, несмотря на различие возрастов, чувствовали себя связанными общими интересами. Папа умел рассказывать сказки и придумывать игры, одинаково забавные и для Хироси, который только недавно стал лепетать, и для Чикары, считавшего себя уже почти гимназистом.

Но сегодня папы не было дома с утра. Приготовив уроки, Чикара предложил брату сыграть в «ку-ку».

— Только не рви на ширме бумагу, а то мама опять рассердится, — предупредил он. — Не будешь рвать? Обещаешь?

— Не бу-десь, — согласился Хироси.

— Ты ведь любишь эту игру, — продолжал ласково Чикара, отодвигая от стены ширму, чтобы было удобнее бегать вокруг нее.

— Лю-бись, — опять подтвердил Хироси.

Чикара забежал за ширму и, подождав несколько секунд, громко прокуковал:

— Ку-ку!

Малыш с улыбкой погнался за братом с прутиком, стараясь ударить его, но Чикара проворно бегал по комнате, то прячась за створки ширмы, то появляясь сзади охотника и звонко кукуя, — легкий и быстрый, как настоящая птица. Хироси был в полном восторге. Заливчатый его смех заполнял всю квартиру. Пухлые, нежные щечки горели ярким румянцем. Когда, наконец, ему удалось задеть птицу прутом и Чикара, считая себя убитым, упал на циновку, малыш, разгоряченный азартом охоты, отбросил оружие и впился, как настоящий зверек, своими мелкими зубками в пунцовое ухо брата.

— А-ай! — завопил Чикара. — Зачем ты кусаешься? Ты же охотник, а не собака!

Малыш испуганно отскочил.

— Со-а-бака! — сказал он протяжно, смущенный своим поступком и уже готовый заплакать.

Ротик его покривился, обнажив в уголках два острых белых клычка, тонких снизу, как иглы.

— Бо-ольно!.. Хироси усибся! — пролепетал ой плаксиво.

— Где ты ушибся? — заботливо спросил брат, растирая укушенное ухо.

— Тут — показал Хироси на свою щечку.

— Ну-ну, ничего! — успокоил его Чикара. — Не очень больно. Ты больше не будешь кусаться?

Малыш пыхтел, опустив глаза и выпятив нижнюю губку.