…Он кивнул на проступившую в тумане громаду Исаакиевского Собора.

— Смотри, — это творение…

— Монферана, — немедленно откликнулась, уже давно просвещенная им по части Петроградских шедевров, Саша.

— Да. Но в нем сохранились и более ранние фрагменты здания Ринальди, оно украшено работами Брюллова, Клодта и многих других. И, хочет кто-нибудь этого или нет, помнит или нет, знает или нет — это великолепие создано всеми ними. Единственный путь уничтожить их вклад — разрушить собор.

— Это же варварство! Почему вам в голову пришло?

— Разрушить себя, уничтожить в себе предыдущие поколения, отречься от их наследия — тоже варварство, Саша.

— Виконт, — оторопевшая, она попыталась парировать неожиданный выпад: — но, вспомните «Интернационал»: «весь мир насилья мы разрушим»? И разве это не прекрасно?

— Насколько я понимаю, к разрушению ВСЕГО мира этот гимн, при всей своей дерзновенности, все-таки не призывает. Насилье — лишь один, не самый приятный его атрибут, — он вздохнул. — Парадокс в том, что, именно он оказывается нерушимым. Разрушение — тоже насилие.

— Вы о чем? О нынешних… жестокостях, да?

— Это я так, к слову. Я о другом. Ты можешь создать новую, родства не помнящую… как там тебя этот садовник звал, Григорий… Саню, только уничтожив Сашу, в которой живут Елена Александровна, ее дед, Петр Вяземский, — поэт, друг Пушкина, прадед Андрей Вяземский — сенатор и философ, написавший «Наблюдения о человеческом духе…», и многие, многие другие, бывшие цветом нации. Наверное, в таком новом качестве тебе будет легче, удобнее, проще. Но свою миссию на земле ты не выполнишь.

— А у меня, вы думаете, есть миссия?? И у вас?

— Да, есть. И она не в разрушении. В защите.

После долгих раздумий под его выжидательным взглядом, Саша спросила:

— Поль, наверное, Федор Шаховской и Михаил Орлов, декабристы, гордились бы, что у них такой потомок, правда? А бабушка, — что крестник?

Поль усмехнулся:

— Хоть не стыдились бы.

— И бабушка — меня, да? Ну, тогда пусть во мне та ипостась, которую надо разрушить, будут Курнаковы Виктор и Петр Васильевичи.

Поль засмеялся:

— Все ищешь, что бы разнести, воительница? Как с Психеи начала…

— Который раз… — вздохнула Саша.