Вдруг он без сознания грохнулся оземь.
Фьельд нахмурился. Он задумался на мгновение. Но только на мгновение. Он сильной рукой сорвал шнур, с почетом висящий отдельно, поднял тело боксера на свои плечи и крепко привязал его, чтобы сохранить руки свободными. Затем он взял под мышку сверток с карликами и вскоре после того нашел свою путеводную нить.
33. ЗЕМЛЯ РАССТУПАЕТСЯ
33. ЗЕМЛЯ РАССТУПАЕТСЯ
Без дальнейших приключений Фьельд совершил обратный утомительный путь по лабиринту. Но для него оказалось бы невозможным добраться назад, если бы не было у него путеводной нити, так как повсюду навстречу ему открывались новые проходы различных цветных оттенков.
После долгого плутания он достиг зеленого света, где впервые слышал взволнованные голоса карликов. Их красноречие еще не истощилось: по-видимому, они до сих пор обсуждали землетрясение, которое по какой-то причине дало повод к опасениям.
Фьельд не решился остановиться, чтобы подслушать болтливость стариков. Кроме того, он заметил к своему удивлению, что человек, которого он нес, был тяжелее, чем он думал. Пот буквально лился с него градом, и он чувствовал большое искушение отдохнуть. Но он скоро открыл причину своей усталости. Воздух, который был прежде свеж и прохладен, стал вдруг тяжелым, сырым и жгучим. И в слабом свете виднелись кое-где клубы белого пара, проникавшие сквозь почти невидимые трещины скалистых стен.
Тут Фьельд внезапно понял, почему карлики подняли такое кудахтанье. Простое чувство страха вызвало такое своеобразное красноречие. Старый потухший кратер, который дремал в течение, может быть, столетий, это убежище подземной идиллии, тосковал по новой битве с водой, землей и огнем.
Фьельд ускорил шаги. Чувство, что он находится в паровой бане, все сильнее охватывало его. Слабое и пестрое освещение извилистых коридоров исчезло в сплошном густом белом тумане.
Наконец он добрался до маленького коридора-тупика, где он оставил Инесу и Паквая. К своему удивлению он заметил, что воздух здесь был несколько чище. Даже слабая приятная прохлада повеяла ему навстречу, когда он повернулся в тупик.
Инеса еще лежала и спала на импровизированной постели, а Паквай сидел у ее изголовья, как верный страж. Фьельд скинул с плеч тяжелую ношу и вздохнул с облегчением.
— Что-то происходит наверху в кратере. Мы должны постараться дойти до реки прежде, чем это окажется поздно.
Паквай не был человеком, способным мучиться от любопытства. Он умел себя сдерживать.
Но когда он увидел в полутьме черного Антонио с золотым обручем на шее и в состоянии, не способствующем к совершению своих обычных проделок, то широко открыл глаза от глубокого изумления. А когда Фьельд без дальнейших объяснений вытащил из свертка двух противных карликов, Паквай осторожно и немного даже поспешно отскочил на несколько шагов.