— Что за глупая теория заговора?

— Вспомните сами, сэр. У нас ведь почти нет крепких пар, друзей, даже родственники служат на разных концах страны. Чтобы не мешать. Вы с агентом Мастерсом даже не разговариваете, хотя раньше были друзьями. Мария Кри разменяла семерых мужей. Есть еще куча примеров…

— Глупости. — Отрезал Дантон. — У меня есть друг на базе. Еще какой друг!

— И кто он?

— Неважно.

— То есть, о нем никто не знает?

— Он настоящий!

— Нет, я имею ввиду, что если о нем никто не знает… то и не сможет вас поссорить. И судя по тому, что я слышу, он тоже в курсе этой «глупой теории заговора».

— Но…

— Это он настоял на том, чтобы не афишировать ваши отношения?

— Нет! Это как-то… само…

— Само? — Усмехнулась Мерида. — Наша база не то место, где что-то происходит само.

— Ну и черт с ним. — Неожиданно махнул рукой Дантон. — Черт с ним. Какая разница? Что-то настоящее нельзя сломать подстроенными конфликтами.

Мерида скептически скривила губы и хотела сказать про одуванчики, которые пробивают асфальт, а гибнут под подошвой ботинка, но решила оставить Дантона при его иллюзиях.

— А что с тобой? — Неожиданно спросил он. — Что у тебя происходит с глазами?

Вопрос застал Мериду врасплох. Сердце предупреждающе кольнуло, потом стукнуло не в такт, услужливо подсказывая, что от правды лучше воздержаться.

— У меня болезнь. — Наконец сказала Мерида. — Иногда я… не могу себя контролировать.

— Раздвоение личности? — Любопытно спросил Джо, подсаживаясь поближе.

— Почти. — Вздохнула Мерида, пальцами нажимая на грудную клетку в области бешено сокращающегося левого желудочка, грозящего довести ее до обширного инфаркта. — Только я все воспринимаю и думаю, что это я делаю, и только потом, оглянувшись назад, понимаю, что не я…

— И тогда ночью… — подтолкнул ее Дантон.