— Слишком быстро. — Сквозь зубы недовольно процедил Трой.

— А что у тебя есть?

— Пускай вот эти два, они дадут замедленную реакцию! Зато в десять раз дольше все! Молодец, закончил?

— Ничего себе! — Присвистнул Мак-Гинти, наблюдая через камеру, как трое последних членов Совета корчатся и, задыхаясь, царапают себе горло.

— Сейчас их тошнить начнет! — Азартно сказала Адель.

— Но ты этого уже не увидишь.

Мак-Гинти недоуменно обернулся, и Гувер всадила ему нож в горло. Вытащила, обтерла лезвие и рукоятку слоновой кости, подперла сползающее тело и заглянула в потухающие глаза.

— Прости, Трой. Но у тебя не было шансов. Ты даже не представляешь, что для меня значишь. Я даже любила тебя немножко.

— Бездарный пафос. — Адель деловито обшаривала валяющиеся у двери трупы ее последних защитников и людей Куколки. — О, какая пушечка!

Гувер закрыла Мак-Гинти глаза, поцеловала его в губы, погладила по щеке.

— Мне очень жаль.

— Какой-то не слишком впечатляющий вышел поединок с боссом. — Пожаловалась Адель. — Кинокритики бы нас засмеяли. Ведь сначала, по всем правилам, босс изматывает героя до полусмерти, и вот он уже почти умирает на полу, вспоминает всю свою жизнь, тех, кого босс убил, приходит в ярость и расправляется с врагом всего парой ударов.

— Это из какого-то фильма с Ван-Дамом?

— Это из всех фильмов с Ван-Дамом. В общем, этом боссом я недовольна.

— Потому что он не был боссом. Мой босс в этой игре — белый ниндзя.

Адель недоуменно подняла брови, точно такие же эмоции отразились на лице Гувер.

— Ты не можешь меня убить! Нас не двое! Мы одно, дура!

— Это тоже еще впереди. — Зловеще процедили они хором.

Девушки застыли, потом хищно сгорбились. Их лица исказились, они задергались, теряя связь друг с другом.

— Файт! — Яростно крикнула Адель и первой бросилась вперед.