Во Львов поезд прибыл утром, майор и его коллеги собирались ехать к главному вокзалу, но Лисовская, узнав, что офицерам нужно в оперный театр, посоветовала им сойти на Подзамче. Такси не было, и пришлось нанять извозчика.

— Куда вас подвезти? — спросил майор, когда они подъехали к театру и его друзья сошли.

— Благодарю вас, — ответила она, — мне здесь рядом.

Офицер взглянул на часы.

— О, в нашем распоряжении еще полтора часа! Может, позавтракаем?

— Не смею вас утруждать.

— Что вы! В обществе такой прелестной женщины, как вы, завтрак покажется в сто раз вкуснее. Скажите, пожалуйста, этому извозчику, чтоб он нас подбросил к какому-нибудь кафе.

За завтраком гитлеровец продолжал без устали осыпать Лисовскую комплиментами, расспрашивал, что она собирается делать во Львове, нет ли у нее здесь жениха или хорошего знакомого. И наконец поинтересовался, не согласится ли она еще раз встретиться с ним.

— Но мне же надо сперва где-то устроиться, — начала возражать Лисовская.

— Вот и хорошо. Сегодня можете устраивать свои дела. Я и сам не знаю, как там сложится на совещании. А вот завтра… Завтрашний вечер вы должны подарить мне.

Немного подумав, Лисовская согласилась. Да, она придет завтра на свидание. Около театра? Хорошо. В пять? Хорошо. Это точно? Честное слово.

Простившись с майором, Лидия Ивановна отправилась в «Бристоль». Рузя, краснощекая полька средних лет, встретила ее с распростертыми объятиями.

— Езус Мария! Кого я вижу! Лидочка! — защебетала она писклявым голоском, который никак не подходил к ее плотной комплекции. — Какими судьбами?

— Попутным ветром.

— И надолго?

— Это зависит от того, удастся ли мне устроиться где-нибудь во Львове.

— А что в Ровно?

— Уже надоело торчать в провинции. Хоть Ровно и считается столицей, но скука там невероятная. Другое дело — Львов! Тут все так же, как было раньше, или, может быть, тоже от скуки мухи дохнут?

— Ну, что ты! Львов остается Львовом! Да что же мы стоим в коридоре? Хочешь есть?

— Нет, спасибо, я уже позавтракала. Ты лучше скажи: меня никто не спрашивал?