– Придется, пожалуй, объяснить.

– Что объяснить? – машинально спросил Вакулов, все еще не воспринимая своим сердцем слова начальника.

– С самого начала, азбучные истины. Смотри на свою карту сам. Видишь, пробы твои, взятые в распадках, стоят друг от друга далеко. Другими словами, интервалы опробования тобой не выдержаны. Это раз! – он загнул мизинец и придавил его большим пальцем. – Количество намытых шлихов не увязано с содержанием полезного материала. Что от поисковика требуется? Если искомого минерала нет, в данном случае касситерита, то следует брать по два лотка. Так? А если найдены единичные знаки, следы минерала, то необходимо намывать по четыре. Так? А у тебя сколько? Намыто лишь по одному. Второе упущение. Два!

Борис Васильевич загибал и загибал пальцы. Он насчитал девять нарушений в проведении маршрута и в составлении документации. В том числе и в предварительной карте. Начальник партии старался говорить как можно спокойнее и понятливее. Не повышал тона и избегал резких выражений, хотя в глубине души чертыхался на чем свет стоит. Ругал прежде всего себя самого: не нашел времени сходить к молодому геологу, чтоб на месте все выяснить, проверить, подсказать. На что надеялся? На то, что с ним опытный промывальщик? Теперь придется выкручиваться, выслушивать от главного геолога.

Вакулов стоял набычившись. Он ждал всего, но только не такого разноса. Как ни крути, как ни верти, а выходило, что самой объективной оценкой его долгой и самоотверженной работы, того самого добавочного маршрута в дожди, может быть только «неудовлетворительно», занудная школьная двойка.

– Но там же следы! В дюлювиальных развалах мной обнаружены кварц и кварцево-турмалиновые метасоматиты… Вот здесь и здесь! – Вакулов говорил торопливо, спеша оправдаться, и тыкал в свою корявую карту. – Я прошел эти маршруты! Теперь-то станет ясно, где искать рудные выходы, где проводить маршруты!

– Дорогой ты мой, не кипятись. Не надо! Не надо и меня убеждать. Я тебе верю. Мне вполне, может быть, достаточно твоих материалов, – начальник сделал паузу и продолжал: – Но для осенней комиссии по приему наших полевых материалов, итога всего нашего коллектива, этого мало. Твои положительные материалы сразу же привлекут к себе внимание всех ревизоров. Поверь мне, я-то хорошо знаю взрывной характер нашего главного геолога. Твои находки станут для него вроде красной тряпки для быка, – и Борис Васильевич представил то будущее заседание в лицах, умело подражал голосу Вадима Николаевича, громко восклицал: – Оказывается, в том хребте есть касситерит, а даже не изволили соблюдать элементарные условия опробования! Да и сама документация составлена дилетантски! Как мы можем на основании таких несерьезных документиков делать серьезные выводы?