Сезон выдался трудным. Участок разведки, или, как говорят геологи, рельеф, его отряду попался самый расчлененный. Это значит – высокие гольцы до двух тысяч метров над уровнем моря, сопки, поросшие тайгой, да узкие каньоны и долины в непроходимых дебрях и непролазных зарослях «зеленого бархата» – кедрового стланика, да крутые склоны, засыпанные щебнем, который так и плывет под ногами…

А настоящих геологов в отряде раз-два и обчелся. Все больше зеленая молодежь, студенты-практиканты, за которыми нужен глаз да глаз. И Вадим Николаевич, не жалея себя, мотался, выбиваясь из последних сил. Ему надо не только свой маршрут пройти, да пройти как следует, чтоб можно в пример поставить, но еще и пересечь соседние, поглядеть своим глазом, как там у них. Подсказать, посоветовать. А главное – проверить. Молодежь, она такая, в маршруте о чем угодно думает, только не о геологии, не о поиске. И занимается чем угодно в рабочее время. Вроде ловли жуков и бабочек.

Удачливого парня, Олега Табакова, он дважды заставал, как говорят, на месте преступления – в момент нарушения инструкции, должностных обязанностей и трудовой дисциплины: рабочий Юрко, обнаженный до пояса, неторопливо и без особых стараний бил шурф, копал положенную метровую яму, а его прямой начальник гонялся по кустам за какой-то пестрокрылой живностью, будто бы редкой. Правда, в ведении документации никаких нарушений или там поспешностей Вадим Николаевич не обнаружил. Все было чин-чином, даже лучше, чем у других. И само прохождение маршрута велось в нужном темпе. Однако факты «отклонения от прямых обязанностей» имелись налицо. И Вадим Николаевич, особенно во второй раз, выдал Олегу все, что положено в таких случаях выдавать подчиненному, да еще с добавкой. У Табакова не только лицо, но даже шея и уши стали пунцовыми, словно их изнутри нагрели чем-то горячим.

Отругать-то он его отругал, но успокоение в душе не приобрел. Лишь усилилось беспокойство. Не верилось ему в старательность и добросовестность практикантов. Не верилось! А тут такой перспективный район, прямо нафаршированный нужной информацией. Во многих маршрутах были обнаружены, намыты в шлихах, взяты из шурфов, из выдолбленных борозд не только следы, как в прошлое лето, а крупицы зерна и даже обломочки касситерита, явно свидетельствующие о том, что где-то здесь, в горах Мяочана, может быть, и прячется само минерализованное рудное тело. Где-то здесь. Может быть, рядом, в двух шагах, может быть, даже и под ногами…

Вадим Николаевич всем своим существом поисковика ощущал присутствие этого рудного тела. Оно было где-то рядом. Только не мог конкретно, к сожалению, указать, где именно оно прячется. Не мог разгадать сложную загадку природы. И его мучило беспокойство. Взвинчивались как-то сами собой нервы. Ему стоило больших напряжений держать себя «в рамках». По ночам мучила бессонница. Еще бы не тревожиться! Вадим Николаевич со страхом в душе все время, каждый день и каждый час, опасался – эти зеленые геологи-практиканты могут запросто проглядеть целое месторождение, пройти мимо него… Оно ему снилось. Он просыпался весь в поту, и сердце учащенно бухало в ребра: кто-то из отряда запросто пробежал мимо буро-рыжего обнажения, чуть припущенного сухим мхом… И он замирал от острого чувства допущенной «производственной» ошибки… Глотая воздух, часами смотрел в потолок палатки…