6

6

Вадим Николаевич чуть не поперхнулся, когда, случайно обернувшись, увидел Юрко. Тот сидел, как ни в чем не бывало, в кругу рабочих из отряда Осиповой, держал на коленях алюминиевую чашку и весьма энергично работал деревянной самодельной ложкой. И еще чему-то ухмылялся.

Анихимов, отложив в сторону еду, поднялся и направился к Юрко. Подошел почти вплотную, остановился перед ним, расставил ноги циркулем, скрестил руки за спиной и, слегка наклонившись, молча уставился в сытое, задубевшее на солнце и ветру кирпичное лицо Юрко. А тот, аккуратно выскребая ложкой остатки пшенной каши из миски, рассуждал вслух:

– Жизня, чо? О жизнях надо судить с понятиями. Без понятиев можна и понавредить…

Подняв голову, встретившись с испепеляющим взглядом Анихимова, улыбнулся приветливо и где-то чуть угодливо, словно за ним никаких проступков и не имелось и совесть чиста:

– А-а, товарищ начальник, Вадим Николаевич! Вот едим-обедаем…

– Ты как здесь очутился? – как можно спокойнее произнес Анихимов, с трудом сдерживая себя.

– А чо? – Юрко облизал свою ложку и сунул ее за голенище сапога.

– Ты как здесь очутился, спрашиваю?

– Здеся? – как бы не понимая вопроса, переспросил Юрко. – Взял у поварихи миску с кулешом и примостился с друзьями-товарищами. Нельзя, што ли?

– Я спрашиваю, как на базе очутился? – в голосе Вадима Николаевича зазвучали начальственные угрожающие интонации.

– Как? Обыкновенно, товарищ начальник. – Юрко делал вид, что не замечает этих интонаций. – Пешим ходом на своих двоих.

– А Табаков?

– Чо Табаков? Тама он, Олежка. Вкалыват.

– А ты сбежал?!

– Не, товарищ начальник, не сбежал. По своей воле ушел. И на меня не кричите. Не подневольный я вам! Свои законы знама. Свободный как есть гражданин своей родной державы, вот!.. – Юрко выпалил эти фразы единым махом и глотнул воздуха. – Не нанимался я вам жить в сплошной мокроте да шкуру обдирать о каменья и всякие острые злячки-колючки. Не было такого уговора!.. И болесть ешо у меня, ревматизма называется, по телу ходит, дыхнуть не дает… А заявленьице я вам в палатку ишо утром положил, насчет увольнения. Вот!.. Нету моего терпежа! Ухожу к людям!.. Потому как есть свободный я гражданин!..

Вадим Николаевич презрительно посмотрел на Юрко. И не таким «рога обламывал». Он так и подумал. И вслух сказал, что никакого расчета быть не может до окончания полевого сезона, как указано в договоре при найме, на котором и стоит самоличная подпись Юрко. И документы свои он получит в конце сезона вместе с расчетом. Так что Юрко должен подумать хорошенько над своим поступком и вернуться назад к Табакову. А за самовольный прогул вычтут из зарплаты и за нарушение трудовой дисциплины снизят премию.