У Казаковского мелькнула идея: привязать к себе Вутятина и поползти по снежному насту… Это же легче, чем пробивать траншею. Но выдержит ли наст? Он тут же решил опробовать, испытать его прочность. Стал осторожно наваливаться, распластавшись телом. Наст поскрипывал, но держал! Прополз вперед по скользкой поверхности. Держит!

Вернулся назад в траншею. Обмотал леской под руки беспомощного Вутятина, прикрепил концы к пустому рюкзаку. Рюкзак надел на себя. Порадовался своей смекалистости. Лямки рюкзака, конечно же, не так будут врезаться в плечи, как тонкая леска. Теперь можно и двигаться, вползать на наст.

До гребня перевала совсем, совсем немного. Меньше сотни метров. Последний рывок! Надо лишь хоть немного подкрепиться. Нашарил ладонями свою флягу. Отвинтил крышку. Алюминий фляги обжигал пальцы. Только по глотку. Но ослабевшие на морозе, слегка подрагивающие руки неточны. Фляга коснулась губ. Нижняя мгновенно прихватывается к горлышку фляги. Он инстинктивно отдернул флягу от себя вместе с примерзшими кусочками кожи. Пошла кровь. Но пару глотков все же успел сделать. Коньяк подбодрил. Тепло пошло внутрь. Подумал, что надо сделать примочку на губу. Налил коньяка на ладонь и к губе, одновременно и к открытому рту. Плеснул так раз, другой. Что-то и в рот попало. Остро обожгло губу, как после йода…

Отдышался. Потом наклонился над Вутятиным. Придерживая пальцем край фляги, подставив ее к губе, чтоб она не примерзла, влил ему в рот коньяку. Тот задохнулся, дернул головой. Потом радостно замычал. Пришел в себя. Начал опять повторять охрипшим голосом:

– Брось… брось меня… Не мучайся… Пропадем оба…

Казаковский его не слушал. И не отвечал.

Но вытащить Вутятина на поверхность наста оказалось не таким простым делом. Весил тот значительно больше, чем тридцатилетний спортивный Казаковский. Наст не выдерживал, проваливался. Они оба, связанные между собой, неуклюже барахтались в снегу. Неужели придется опять пробивать траншею? От такой мысли у Казаковского по спине поползли холодные мурашки.

Передохнув, решил попробовать еще раз. Заново перевязал леску, удлинил расстояние между собой и Вутятиным. По одному, отдельно каждого, наст должен выдержать.

Осторожно, спиной вниз, вытянул Вутятина на предательски потрескивающую льдистую поверхность утрамбованного ветром снега. И сам, энергично работая ногами и руками, по-пластунски пополз вперед. Наст держал! Держал!.. Казаковский облегченно и радостно вздохнул. И начал продвигаться дальше, волочить за собой Вутятина, тот по силе возможности помогал ему тянуть себя.