– Что ж, здесь я с вами совершенно согласен, – сказал Корбалевич.

– И еще, – вмешался в разговор Ухналев, – пусть твой начальник утвердит некую концепцию этой статьи, а то после всего начнется бодяга о том, что статья принесла вред. И тут же найдут виновного, то есть тебя.

– Так набросайте что-то вроде меморандума[33], – предложил Корбалевич.

– Сделаем, когда ситуация достаточно прояснится, – сказал Виктор Сергеевич.

– Ну, тогда расстаемся. Сегодня первым уйдем Расим. Я хочу задержаться для конфиденциального разговора с Валерием Михайловичем…

После ухода Расима и Виктора Сергеевича Корбалевич остался один на один с хозяином квартиры.

– Знаешь, Леня, – сказал Ухналев, – нам с тобой, конечно, надо поговорить обо всем этом, но ты неудачно выбрал время. Зная загрузку начальника отдела контрразведки, я могу предположить, что нам не дадут закончить эту беседу.

– А вдруг успеем? – съехидничал Корбалевич.

– Как знаешь, – ответил Ухналев. – Так о чем по тексту этой рукописи ты хотел поговорить?

– Вам не кажется, что рукопись написана как бы вдогонку к тем фактам, которые в ней описаны.

– Безусловно. В те времена, когда мы работали в Германии, на многие вещи смотрели без груза сегодняшних проблем и сегодняшних стереотипов. И если Б.Н. писал эту вещь несколько лет назад, он не мог написать ее так, как писал бы в пятидесятые годы. Но при всем этом, фактура рукописи реальна, не без некоего щегольства описаны некоторые операции того времени. Давай конкретно, что тебе в рукописи Б.Н. не понравилось?

– Мне бы текст, – сказал Корбалевич, – а то тяжело говорить по памяти.

– Ах, да, – произнес Ухналев, поднялся с дивана и пошел в другую комнату. Спустя минуту он уже вернулся с папкой в руках.

Корбалевич взял папку, открыл ее и стал перебирать листы.

– Ага, – сказал он. – Вот то, о чем я хотел сказать. Здесь описан случай, когда Ефимов в Западном Берлине обнаружил за собой слежку.

– И что тут необычного для тебя, представителя контрразведки?

– До определенного момента ничего. Читаю: «Контрнаблюдение обнаружило “хвост”, и Ефимов отказался от встречи. При этом он не преминул помотать наружку визави, подергать ее на отрывах, а также осуществил массу контактов со случайными лицами. Прибавив коллегам напротив работы по установлению и проверке этих лиц».

– И что тебе тут не нравится?

– Знаете, то, как описал Ефимова Б.Н., говорит, что Ефимов не способен на такие авантюры, как помотать наружку визави. Он, установив за собой наблюдение, должен был в соответствии со своим характером, просто вернуться домой.