— Эфенди, что ты делаешь? — спросил он испуганно.

— Хочу привязать тебя к стременам.

— Ты не имеешь права! Ты христианин, а я приверженец Пророка. Ты не хавас. Ты не имеешь права!

— Короче, если добровольно не дашь руки, получишь по голове, а потом я сделаю все сам.

Это подействовало. Псевдодервиш оказался трусом. Я связал ему руки, притянул их к стременам и тронул лошадь.

— А что ты сделаешь с лошадью?

— Передам ее кади. Вперед!

Вот уж не думал, что буду возвращаться в Эдирне таким странным способом! Мы подошли к главной улице, ведущей к знаменитому караван-сараю Мустафа-паши. Нам попадались навстречу люди. Они смотрели на нас с удивлением, но никто не сделал и попытки заговорить.

Чем ближе мы подходили к центру, тем оживленнее становилось на улицах. В первом же переулке я заметил двух хавасов. Коротко объяснив положение, я попросил их сопровождать меня, что они и сделали. Прежде всего нужно было ехать к Гуляму и успокоить друзей.

По одной из улиц среди прохожих я заметил мужчину, который, едва завидев Али Манаха, замер от ужаса, а потом, оправившись от первого страха, удалился быстрым шагом. Знал ли он моего пленника? Лучше всего было бы послать за ним полицейского и арестовать его. А если это невиновный человек? По одному подозрению я не имел права это делать.

У дома Гуляма я постучал в ворота. Охранник глянул в окошко и вскрикнул от радости.

— Хамдулиллах! Это ты, эфенди!

— Я. Открывай, Малем!

— Сейчас, сейчас. Мы очень переживали за тебя, боялись, как бы с тобой что не случилось! Слава Богу, ты жив!

— Где хаджи Халеф Омар?

— В селамлыке. Все там и горюют о твоем исчезновении.

— Так ты Кара бен Немей? — воскликнул один из хавасов.

— Да, это я.

— О, как здорово! Мы заработали три сотни пиастров!

— Какие еще пиастры?