— Я надеюсь, что вы также будете откровенны со мной!

— Хорошо! Я считаю вас хитроумным мошенником!

— Спасибо, сеньор! Такие слова из ваших уст — похвала для меня. Впрочем, я прибыл к вам не ради словесных пикировок. Мне нужно знать, хотите вы заключить сделку или нет!

— Скажите мне сперва, почему вы сами не проследовали в Буэнос-Айрес, а поехали через Восточный берег.

— Потому что это ближайший путь к вам. Конечно, я не намеревался двигаться тем маршрутом, к которому нас принудил майор. Я полагал застать вас в Сан-Хосе, в том самом имении, где был убит ваш отец, Уркиса.

Я знал, что рисковал, говоря об этом. Ведь убийцей был именно он. Я собирался ошеломить его своей дерзостью, и мой расчет оправдался, так как он сделал пару шагов в мою сторону и вытянул вперед руки, словно собираясь схватить меня, но тут же опомнился. Подойдя вплотную ко мне, он заорал:

— Что вы знаете об этом убийстве?

— Не больше, чем знает любой другой.

— За границей говорят об этом?

— Да.

— Что?

— Я не обязан ничего вам докладывать.

— Его убили гаучо, подлецы, учинившие мятеж против него!

— Может быть!

— Или, как другие думают…

Он осекся.

— Что? — спросил я.

— Что эти гаучо были орудием в чьих-то руках.

— Говорят и такое.

— Черт побери! Но чьим орудием?