— Это двусмысленная фраза, но достаточно и ее. Я мог бы потребовать от вас четко сформулированного заявления, но знаю, что лучше мне от него не будет.

— Итак, переходим к нашему делу.

— Нет еще. Вначале я хотел бы выдвинуть обвинения против майора Кадеры.

— Это мы можем оставить на потом.

— Нет, ведь от того, как вы оцените его поведение, зависит и то, как я выполню свое поручение.

— Ладно! Но чем вы докажете, что вы в самом деле уполномоченный двух вышеупомянутых господ?

— Пожалуйста, скажите, какого рода подтверждение вы требуете от меня?

— Конечно, письменное.

— Сеньор, позвольте мне изумиться. Я заслуживал бы порядочной взбучки, если бы допустил подобную глупость. Что бы стало со мной и с вашими планами, если бы при мне нашли подобный документ!

— Стало быть, у вас нет никакого удостоверения?

— Наоборот, есть. Только оно у меня не письменное, а устное. Поскольку я посвящен в курс дела и организую поставку необходимых вам средств, то я всецело уполномочен вашими корреспондентами. Если моего заявления недостаточно, то я пошлю гонца в Монтевидео, и вы будете вынуждены отодвинуть завершение сделки до его возвращения.

— На это у меня нет ни времени, ни желания. Итак, я готов признать ваши полномочия и жду, когда вы сообщите свои условия.

— Я сделаю это не здесь, а в Буэнос-Айресе.

— Какого дьявола! — испуганно вскрикнул он. — Ведь там же мои враги! Я намерен бороться против тамошнего правительства. Там находится президент Сармьенто[133], именно его свержения мы добиваемся. Как же вы можете говорить об этом городе!

— По двум причинам, сеньор. Во-первых, там, на судне, вставшем на якорь, находится груз, предназначенный для вас, а во-вторых…

— Там, на судне? — перебил он меня. — Что, прикажете в это поверить?

— Почему бы нет?

— Потому что это было бы безрассудством!

— Вы уже имели повод убедиться в моей смелости. Почему бы мне и в этом случае не решиться на риск? Раз в подобный рискованный поступок отказываются верить, значит, груз очутился в самом безопасном для него месте. Содержимое этих бочек, ящиков и тюков названо в декларации табаком, игрушками и керосином; весь груз оплачен таможенной пошлиной.

— И что, груз не осматривали?