— Да, во всяком случае, мое. Ты знаешь, что со мной собираются сделать?

— Что?

— Этот немецкий пес хочет отправить меня к Али-эфенди в Фашоду.

— К Отцу Пятисот? О, Аллах! Если он действительно выполнит свою угрозу, ты пропал!

— Вот именно. Меня просто запорют до смерти, как запороли моих хомров, которых Отец Четырех Глаз поймал и доставил туда.

— Может быть, он только пугает тебя?

— Нет, этот человек никогда не бросает слов на ветер.

— Но надежда у нас все-таки есть. Фашода очень далеко отсюда, может быть, по пути тебе представится возможность бежать?

— В это я не верю! Скорее всего, меня упрячут так глубоко в трюм корабля и будут охранять так тщательно, что я не смогу даже думать о побеге… Хотя… пожалуй, один шанс вновь получить свободу у меня все же есть.

— Какой же?

— Это может произойти не по дороге, а уже в Фашоде, после того как я буду передан в руки Отца Пятисот. Мидур любит справедливость, но еще больше он любит деньги. Ты меня понимаешь?

— Да. Ты хочешь предложить ему за себя выкуп. Но тогда тебе придется сообщить ему место, где ты хранишь свой клад!

— Ни за что! Тогда он нашел бы эти деньги и все же убил бы меня. Нет, мой доверенный заплатит ему только половину, а остальное я отдам ему только после того, как буду свободен.

— Но где ты возьмешь доверенного?

— Он у меня уже есть.

— Кто же это?

— Ты.

— Но у меня нет никаких денег, и сам я нахожусь в плену!

— О, я думаю, что тебя немного высекут и отпустят: ведь ты был всего лишь моим подчиненным, а стало быть, не отвечаешь за все мои разбои.

— Подумай об Охотнике на слонов! Чувства, которые он ко мне испытывает — это нечто большее, чем кровная месть.