Он взглянул туда, куда указывал кореец, и увидел дощатую переборку с низенькой, оклеенной цветной бумагой, дверью.

— Попридержи его, — сказал он Семенову и наклонился к переборке.

Отворив дверь, он увидел маленькую комнату со столом и кроватью…

В комнате никого не было.

Окно было открыто…

Слабый ветерок дул в окно с поля и шевелил разложенными на столе бумагами — планами, чертежами…

Пока он беседовал с корейцем, шпион успел бежать, воспользовавшись, вероятно, для этого окном…

Он заглянул под кровать. Там лежала кожаная сумка с медными застежками и замком, чем-то туго набитая.

— Семенов! — крикнул он, — он, сбежал.

Он вышел из-за переборки, кусая губы, сердито шевеля бровями, и прямо подошел к корейцу.

— Почему ты не сказал мне сразу?

И еще больней закусил губу…

На корейца он глядел с ненавистью и злобой.

Кореец закрыл лицо руками.

— Почему?! — крикнул Синков и топнул ногой. — Ну, говори — почему?

— Ой-ой, — прошептал тот, — разве я знал.

И, отняв от лица руки, он жалобно поглядел на Синкова.

— Он один.

— Один… Но все равно вы с ним ничего не сделаете…

Синков весь вспыхнул.