Пока эмиграция была организованна и целеустремленна, пока бравые галлиполийцы бряцали оружием, не словесным, разумеется, а огнестрельным, пока генерал Врангель назначал более или менее точные сроки выступления на помощь восставшей России, а эмиссары генерала Кутепова наводняли Страну Советов, пытаясь создать условия для восстания, Александр Лаврухин всего себя отдавал борьбе, его сжигала ненависть к большевизму, ко всему, что напоминало «чумазую Совдепию».

Но с годами таяли надежды.

Старело и разбредалось эмигрантское воинство. Спускались по дешевке шашки и видавшие виды офицерские «шпалеры». Дробились организации. Мельчали задачи. Мельчали люди. Усиливались разногласия между лидерами. Каждый помышлял только об упрочении собственного влияния, искал в приспешниках личной преданности, а не преданности делу. Понятия чести, боевого товарищества становились анахронизмом. Соперники не щадили друг друга. Пал от руки убийцы «герой» белого движения генерал Кутепов.

Лаврухин не относился к тем немногим, кто, закрыв на все глаза, продолжал грезить крестовым походом против большевиков. Склонный к трезвым оценкам, он понял, что белое движение кончилось. Существовали эмигрантские группы и комитеты, издавались газеты и даже литературный альманах, но движение как самостоятельная политическая сила умерло. И не без горечи Лаврухин должен был признаться себе, что его живая, горячая ненависть к Советам, к большевикам вообще также умерла. Что ж, они победили. Не только как военные, но и как дипломаты. Почти во всех европейских столицах находились советские посольства. Если во времена полной изоляции с ними ничего нельзя было поделать, то теперь и думать нечего. По-видимому, дни свои ему суждено закончить на чужбине. Надо устраивать жизнь основательно. Проще всего вылететь из седла, труднее утвердиться в седле.

В 1926 году Александр Милиевич, которому исполнилось тридцать три, женился на сорокалетней вдове Алине Ферро. Принадлежавший ей пятиэтажный дом, где он снимал две комнатушки на пятом этаже, искупал разницу в возрасте. Главную роль в этом браке сыграл Юрий. Бездетная мадам Ферро привязалась к белокурому кудрявому ангелочку, как к сыну, что и побудило ее связать свою судьбу с человеком, не имеющим гражданства, а следовательно, и будущего.

Александр Милиевич придерживался другого мнения. Он видел — с деньгами можно достичь всего. Значит, надо добывать деньги, сколотить солидный капитал. Богатому человеку какая страна откажет в гражданстве?

Прежде всего он принял фамилию жены и стал Александром Ферро. О прошлом он предпочитал помалкивать, по-французски говорил чисто, и деловые люди принимали его за соотечественника. Легальных путей приобретения богатства для человека без гражданства было немного, и скорого обогащения они не сулили. Александру Милиевичу деньги требовались сейчас, немедленно. Ждать? Такой роскоши он не мог себе позволить. Всю свою недюжинную энергию и волю, широкие связи он употребил на то, чтобы проникнуть в мир подпольных дельцов. Одновременно подбирал помощников. Он знал, кто ему нужен: люди, потерпевшие крушение, все потерявшие, выброшенные на дно жизни, обозленные, а потому готовые на все. Еще лучше, если за ними водились грешки, которые следовало скрывать от полиции. Первым был Шевелев — настоящая фамилия Курдюмов, — бывший поручик, доброволец марковского полка. Поручик служил «вышибалой» в тайном доме свиданий. Незадолго перед тем при попытке ограбления он пырнул ножом какого-то старика и скрывался от полиции.