— Оказывается, не помер, смотри ты!..

Красноармейца положили на стол в одной из комнат.

Вокруг столпились бледные чиновники. Один из них, в круглых роговых очках, с достоинством представился:

— Начальник отделения, коллежский советник Спицын. Готов по мере сил содействовать обнаружению злодея, покусившегося на государственное достояние.

Я почти не слушал советника. Все мое внимание привлекал красноармеец. Он стонал, широко открыв светлые, полные слез глаза, и пытался что-то сказать. Расстегнув гимнастерку, я увидел на груди широкую ножевую рану.

— Товарищ, кто тебя? — спросил я.

— Двое… — прошептал красноармеец. — Одного я знаю… Он…

— Говорите!

Но часовой обессиленно откинул голову. Глаза его закрылись.

— Федор Гаврилович, надо в подвал сходить, где золото хранилось, — напомнил Малинин. — Можно?

Я кивнул. Он удалился.

— Вызовите по телефону доктора! — приказал я Спицыну.

— Слушаюсь! — наклонил он хохолок.

Вслед за Спицыным вышли остальные служащие. Я остался в комнате один.

— Пи-ить! — попросил раненый и застонал.

— Потерпите, товарищ! — ответил я, выбегая в зал. Вокруг никого не оказалось. Пришлось самому отыскивать графин. Когда я вернулся с водой, красноармеец не шевелился. На его груди зияла вторая, свежая рана. Он был убит какие-нибудь три-четыре минуты тому назад. Подоспей раньше, я мог бы встретиться с убийцей! Я бросился к открытому окну. Площадь была пуста. Распахнув дверь, я увидел Спицына. Он привел врача.

— Вы опоздали, — сказал я и попросил бывшего коллежского советника проводить меня в подвал. Голова моя пылала. «Значит, враг находится где-то здесь, в здании!» — думал я, всматриваясь в лица банковских служащих.

— Кто же этот гад? — с гневом произнес Малинин, когда я рассказал ему о случившемся. Он стоял у входа в подвал, рассматривая исковерканный замок. — Жив не буду, а выведу их к стенке!

— В старое время ни один преступник не имел физической возможности проникнуть в хранилище банка, — строго заявил Спицын.

— Что же, теперь преступники стали умнее? — с досадой спросил я.