Сейчас ему стало жалко Адьку, такой он был весь невыспавшийся и вроде помятый, и потому Три Копейки выразил вслух сочувствие и заботу:

- Волосы у тебя, Адька, выгорели, как мочало. Ты голову прикрывай, а то вылезать начнут. Будешь путать, где голова, где пятка.

- Дьявол с ними, - хмуро сказал Адька- Мне пятки не меньше головы нужны.

- За границей способ нашли, - таинственно понизив голос, сообщил Три Копейки. - Для лысых. Продергивают тебе под лысиной нитки, а на них надевают пластмассовые волосы, точь-в-точь как при изготовлении швабры. Получается прическа без парикмахерской, любой цвет, цела до гроба.

Три Копейки покосился на яростно палящее солнце и черные точки коршунов в небе.

- Винца бы, - сказал он. - В жару хорошо. Иисус Христос слез с кресла и налил два стакана - с сухим вином для Адьки и крепленым мутно-бордовым портвейном для Трех Копеек.

Через час они спорили, положив локти на столик.

- Поймают, - говорил Адька. - Не может быть, чтоб тебя не поймали. Не может этого быть, потому что…

- Не может быть никогда, - уныло договорил Три Копейки. - Я, когда в браконьеры пошел, сразу на «Литературную газету» подписался. Хлестче всех о нас пишет. Читаю год - пишет, второй - пишет, я ловлю - они пишут. Соображаешь? Скучно читать, ей-богу.

- У нас на Амуре, - сказал Адька, - никакой инспекции. Лови сколько хочешь и чем хочешь.

- Не может быть, - твердо возразил Три Копейки. - Инспекция всюду есть.

- Не веришь? - удивился Адька. - Пойдем - подтвердят люди.

- Зачем ходить? - примирительно сказал Три Копейки. - Жарко. Давай лучше выпьем.

- Давай, - согласился Адька. - Я как про своего дружка - он на Амуре был, а сейчас здесь ошивается - вспомню, мне обязательно выпить надо, чтоб его не убить.

Три Копейки посмотрел на струю, которая лидась из бочки в стаканы, и вяло посоветовал:

- Лучше вино под рукой держи, Адик. Я твоего дружка знаю. Пенсионер, как все, только дурак: рыбу удочкой ловит. За что таких убивать?

- За идею, - сказал Адька.

- Он крепкий мужик. С затылка заходи, как решишься пристукнуть, - дружелюбно посоветовал Три Копейки.

Адька рассмеялся. Ему нравился этот вялый циник, с которым он познакомился на ночной реке при необычных обстоятельствах. Безалаберная и рисковая жизнь браконьера, как ему казалось, была в чем-то сродни его жизни - близостью ее к воде и земле, чуть большей, чем у среднего гражданина, повседневной опасностью.

- Вот пойду я в инспектора и изловлю тебя, - сказал он.