- Ха, - сказал тот. - Я б тебе ответил на этот вопрос десять лет назад, когда от жены удирал. Не поверишь - меня в лейтенанты производили за заслуги, а я вынужден был удрать. Так и остался на всю жизнь старшиной.

- Нам жениться никак нельзя, - сказал Адька. - Ты вспомни Копейникова. Что с ним из-за жены творилось.

- Нет, - ответил Колумбыч. - Нет, нет и нет. - С каждым «нет» он загонял по гвоздю в Адькин ботинок. - Я отчего удрал - она рожать не хотела. А я сына хотел. А потом уже поздно, и приехал я к вам. Вы для меня были как семья.

- Не пора ли вернуться в семейку? - сказал Адька.

- Нет, - сказал Колумбыч и положил молоток. - У вас все впереди, а у меня все в мемуарах. Уж лучше я буду здесь. Ты считаешь - мне одному две бочки вина надо? Для вас, дурачков, покупал.

- Ребята говорят, чтоб ты ехал, - сказал Адька.

- Подумаешь, - усмехнулся Колумбыч и взял молоток. - Я еще в Краснодаре по твоей физиономии прочел все, что ребята говорят.

- И что решил?

- Отстань ты от меня, - сказал Колумбыч. - Я уже старый. Я уже в Азовском море замерзаю, меня кровь не греет.

- Надо, Колумбыч, - серьезно сказал Адька. - Ведь тебя не ради прекрасных глаз просят приехать.

- А я всю жизнь жил со словом «надо». Всю жизнь под военной дисциплиной. Ты спать хочешь, а тут тревога. И наплевать, что она учебная, - вскакивай, как ошалелый, и начинай орать на других, кто быстро вскакивать не умеет. У вас тоже так, тоже дисциплина. Устал я от тревог, пойми меня. Я с курицами разговаривать хочу.

- Уеду я от тебя, - сказал Адька. - Частник ты, собственник махровый. Ты и в лейтенанты из-за этого не пошел, хотел старшиной быть, барахлом заведовать.

- Я тебя завтра виноград заставлю обрезать, - сказал Колумбыч. - Тебе бездельничать для головы вредно.

- В пустыне Гоби дует ужасный ветер хамсин, - усмехнулся Адька. - Неужели ты все забыл, Колумбыч?

- Отстань ты от меня, - повторил Колумбыч. - Везде дуют свои хамсины, и здесь тоже. Ты тут еще ничего посмотреть не успел, а уже готов Азовское море заплевать. Если ты о земле ничего не знаешь, как можно ее презирать?

КАПИТАН

КАПИТАН

Колумбыч и впрямь заставил Адьку работать в винограднике. На адовой жаре Адька ходил меж шпалер и щелкал ножницами, обрезая отбившиеся в сторону бесплодные побеги.

Работа была нудной. Пропитанный зноем и зеленью воздух стоял между шпалер недвижимо, дурацкие ножницы быстро намозолили руку, а главное, трудно было понять, какая ветка нужна, а какая нет. Вдобавок с трех сторон из-за трех заборов приплелись соседи, все, как один, пенсионеры, и с высоты своего опыта начали поучать, разъяснять и рассказывать. Потом два соседа ушли и остался только один, его дом примыкал к Колумбычеву. Седой старикан, капитан дальнего плавания. Восьмой десяток сильно его сгорбил, но в нем еще держалась какая-то морская мальчишеская хватка, и Адьке это нравилось.