— Уезжаю, Сергей Иваныч.

Хотел я шутя пугануть ее, потребовать объяснений, как от секретаря комендатуры, самовольно покидающего свой пост, но не повернулся язык.

— Счастливо доехать, Любаша.

Она с открытой пытливостью смотрела на меня, — наверно, ждала, что я еще скажу. А я сам не знал, как с ней разговаривать, чтобы не выдать тоски, подступившей к сердцу, и не соврать.

— Сергей Иваныч… Помните вы, чего говорили?

— Много я чего говорил, всего не упомнишь.

— Про то… Что любите меня, говорили.

— Говорил.

— Вы не забывайте меня.

— Не забуду.

— Я вас буду ждать, Сергей Иваныч… Очень ждать буду… Приезжайте к нам на Ильмень.

— Приеду.

— Верно?

На ее лице мгновенно отражались столкновения разных чувств. Ничего она никогда скрыть не умела, да и не пыталась. Вот и сейчас все, что переживала, отпечаталось в жалостливой складке сомнения на губах и в радостно заискрившихся глазах. Я даже рассмеялся, глядя на нее.

— Честное пионерское.

— Смеетесь все.

— Над собой смеюсь, Любаша. Обязательно разыщу тебя. Ты вот только обо мне не забудь.

Теперь уж ничего другого, кроме укоризны, на ее лице прочесть нельзя было. Сказала с непривычной строгостью:

— Я вас до смерти не забуду.

Слова как слова, а дышать мне стало полегче. Усадил ее в кресло, поинтересовался, как собралась, не нужно ли чего.