Они шли по короткой деревенской улице и как раз проходили мимо дома, в который зашел Патетюрин. Ольга замедлила шаг и посмотрела на окна. Окна были закрыты. Они отражали озеро, облака, небо.

- Зато, - громко и весело продолжал Катайков, - в Кожпоселке отдохнете. Дом замечательный, лодка своя. Нагуляетесь…

Ольга молчала. Во всем ей чудилась фальшь. В глубоко посаженных глазах Булатова она отчетливо видела фальшивую влюбленность и ложную значительность. В громком голосе Катайкова она отчетливо слышала желание обмануть Патетюрина и скрыть от него маршрут. Все было фальшиво, это Ольга понимала очень ясно. Они вышли из деревни, тропа повела их в глушь. За поворотом деревня скрылась из глаз.

Лес, лес, лес был кругом. Непроходимый лес, в котором заблудишься и выхода не найдешь.

Впереди шел Савкин. За ним Ольга. Ей не хотелось идти вместе с Булатовым, и она шла одна. За ней Булатов, Катайков, Тишков и Гогин. Может быть, можно еще вернуться в Носовщину? Может быть, Ваня еще не уехал? Она посмотрела назад. Тропинка была так узка, что не разминешься с Булатовым и Катайковым, Тишковым и Гогиным. Надо, чтобы они посторонились, а они не посторонятся…

Был понедельник. Два часа дня. Мы в это время подходили к Лузе. Мы шли по лесной тропинке. Мы готовы были идти сколько угодно, чтобы спасти обманувшую нас, предавшую нас Олю.

Глава одиннадцатая ОЛЬГА СХОДИТ С ТРОПЫ

Глава одиннадцатая

ОЛЬГА СХОДИТ С ТРОПЫ

Шли три часа. Потом остановились. Больше не было сил идти. Савкин разжег костер. Разлеглись на сырой земле. Кто где устроился, там и заснул. Толком устраиваться тоже не было сил. Спали, метались во сне, что-то выкрикивали, старались проснуться, чтобы избавиться от кошмара. Встали злые, ненавидя друг друга, лес, тропу, страшную дикость края.

Солнце стояло высоко, но попробуй определи время по солнцу! Оно здесь как сумасшедшее: непонятно, когда встает и когда садится.

Тысячи лет здесь росли, старели и умирали деревья. После смерти они долго еще гнили стоя, им некуда было упасть. Раньше или позже они разваливались на куски. Обломки стволов валились на землю и медленно догнивали, зарастали мхом, превращались в труху. Потом падали новые стволы, и на земле нарастал толстый слой древесной трухи, еще не догнивших стволов, пухлого, мягкого мха.

Идти по этому слою мог только очень выносливый человек. Ступив на зеленую поверхность, путник проваливался по пояс, потому что оказывалось, что земля далеко внизу, глубже на аршин, а то и больше. Из гнилых стволов, пластов сгнивших листьев и хвои, пушистого и упругого мха надо было осторожно выбраться на поверхность. Но через минуту путник опять проваливался. Каждый шаг стоил таких усилий, что сильный человек изматывался вконец через версту или две.