Вот Серега сменил меня в яме и начал там активно работать своим металлоискателем. В это время к нам снова вернулся Стас.

– Как успехи? – дежурно спросил он.

– Да вот, рельсу достали, у тебя как?

– А я тут недалеко в посадках поднял медальон интересный.

С этими словами Стас достал из кармана маленькую блестящую вещицу. Это был овальный медальончик на подвесе, сделанный из меди и покрытый серебром. Там было написано «Rome 1924 год», а на обратной стороне «San Pietro» и изображение Апостола с крестом. Это была интересная находка, даже Серега в яме ей заинтересовался. Стас сообщил, что рядом с тем местом не было костей и предметов одежды или амуниции, и, скорее всего, этот медальон был потерян. Но эта вещь принадлежит католической культуре, значит, ее принесли сюда немцы. Мы долго спекулировали на тему того, кому мог принадлежать этот медальон – немцу или итальянцу, почему там указан 1924 год. Может, бывший владелец прошел обряд крещения в этом храме и в этом году? Или был с туристическим визитом в Риме и купил там такой талисман? Но это были всего лишь предположения, ни к чему не ведущие. Одно было совершенно точно: Стас в очередной раз поймал удачу за хвост, найдя на поверхности ценную вещь, в то время как мы ковырялись в грязи и занимались тяжелой работой.

В этот момент я почему-то перестал злиться на Стаса. Мне подумалось, что Богу виднее, кому и за что давать возможность что-то найти – ведь мы с Серегой свой клад уже откопали.

Когда мы уже установили, что в колодце больше нет никаких металлических предметов, то приступили к сворачиванию всех работ. Солнце уже клонилось к закату, мотивации и сил к обычному поиску у нас с Серегой не было, да и Стас тоже решил просто насладиться пребыванием на природе. Мы решили еще засветло вернуться к бытовке и в спокойной обстановке посидеть у костра и там отдохнуть от трудов. Обратная дорога со всеми вещами и раскладками показалась короче, но все равно это было испытанием сил и крепости организма.

На следующее утро мы сообща решили пойти налегке к немецким позициям за Добреей и разведать те места получше. Все тяжелые вещи, лишнюю воду и еды мы оставили в бытовке. Не особо напрягаясь, мы поработали там до вечера. Никаких действительно ценных или интересных находок нам там сделать не удалось. В какой-то момент мне впервые даже подумалось, что потенциал Некрасово как района для поисков уже практически нами исчерпан: ведь мы исходили все окрестности, знали все маршруты вокруг него, и на третьем году исследования эти места начали просто приедаться. Не было элементов новизны. Куда-то пропал дух авантюризма и жажда изысканий. Тем более, в сравнении по соотношению «затраты-результаты», Некрасово меркло перед более близкими к Москве местами. Это был какой-то мимолетный проблеск неудовольствия и разочарования, который, впрочем, никак не отразился на наших дальнейших планах по посещению этих мест. Я отнес эти упаднические настроения на очередную усталость и решил, что после хорошего отдыха и достаточной паузы желание приехать сюда и копать снова появится.