Ушли не сразу.

Похоронили Галкина. В лесу оставили еще одну безвестную могилу.

Шли в том же темпе, тем же порядком. Впереди — Ахметов, за ним — Колосов, потом: Пахомов, Рябов, Кузьмицкий, Асмолов, Козлов. В первые сутки — первая потеря. Недосчитались одного. А завтра? А сей час? А сей миг? О возможных неожиданностях думал каждый. На первых шагах. Как только тронулись, пошли. Взрыва не было, тревога отходила от сердца. Та мина, видимо, была случайной, та мина оказалась, видимо, единственной. Когда же под ногами коней зачавкала прибрежная топь, опасение и вовсе отлегло от сердца. В таком грунте обычно мин не ставят — это разведчики знали.

Кони почуяли воду, пошли охотнее. Вошли в реку, припали к воде.

Речка оказалась неглубокой, воробью по колено.

Речка шуршала о прибрежный камыш, тонко, чуть слышно позванивала на перекате, ниже того места, где вошли в нее кони.

Колосова вдруг осенило. В том смысле, что нечего им выбираться на противоположный берег, искать дорогу. Лучше спуститься по реке. Дно вроде бы нормальное, кони стоят спокойно. До лесного хутора, до явки, осталось километра два. С пути не собьешься, следов не останется. Река все-таки.

— Фуад! — шепотом позвал старшина.

— Э!

— Теперь вниз, по реке.

— Есть.

— Идем рядом, тут мин нет.

— А мы?

Пахомов рядом стоял, слышал перешептывание Ахметова с Колосовым.

— Что «мы»? — спросил Колосов.

— Порядок движения?

— Можно по двое. Можно плотнее друг к другу двигаться. Только не торопиться, и чтобы тихо.

— Понятно.

Шли и вовсе ничего, минут пятнадцать. Колосов тронул за плечо Ахметова, чтобы тот остановился.

Подождали остальных разведчиков.