Казалось, в этих следах не было ничего особенного, но тут жандарм Розье заметил у порога хижины посреди конского навоза отпечатки копыт. Он указал на них командиру, сопровождая свойственным ему витиеватым замечанием:

— Соблаговолите взглянуть сюда, гражданин сержант!

Вассёр внимательно осмотрел следы и вопросительно взглянул на Розье.

— Пусть судьба не допустит меня к обладанию почтенным званием бригадира, — продолжал жандарм, — к которому я стремлюсь всеми силами моей души, если только…

— Если что?

— Если это не подковы Серой, кобылы гражданина Пьера Александра Гроньяра, исполняющего обязанности врача в славном городе Жанвиль-о-Селе!

— Так оно и есть! Во всем кантоне не найти других таких подков с шипами. А вот и следы самого доктора — он был в сапогах со шпорами.

— Тут еще топтались двое в кованых башмаках, — добавил жандарм Винсент.

— Кажется, с ними была собака, — сказал Вассёр. — Посмотрим, куда они отправились дальше.

Следы вели через просеку, к прикрытому ветками входу в подземное убежище. Вокруг валялись обрубки кольев, из которых Блэрио и Питуа сделали носилки, чтобы перенести раненого в Тресонвильский лес. Жандармы не заметили подземного убежища, думая, что следы появились здесь именно в день покушения на капитана, в то время как доктор и таинственные отшельники оставляли их в течение целых четырех дней. Сержант, однако, знал теперь о том, что на месте преступления побывали доктор Гроньяр и два человека. В хижине на просеке никого не оказалось, и нужно было во что бы то ни стало отыскать следы неизвестных с собакой. Это заняло три часа, и в конце концов бесконечные поиски в лесу и прилегающих полях увенчались успехом.

Двое неизвестных скрылись на юг, идя все время на равном расстоянии друг от друга, причем человек, оставлявший маленькие следы, шел впереди. Казалось, они несли какой-то груз. В полулье от дороги они останавливались отдохнуть и опускали свою ношу на землю.

— Вероятно, это были носилки, связанные из веток, — заключил Вассёр, чье живое воображение восстановило картину происходившего, основанную на том, что сержант видел своими глазами. — Они несли раненого.

Розье, не решаясь прервать командира, смотрел на него во все глаза и ждал дальнейших объяснений.

— Скорее всего я прав. Иначе зачем здесь был врач?

— Командир, — воскликнул жандарм, — полагаю и нисколько не сомневаюсь, что облик таинственных персон, коих мы разыскиваем, в точности соответствует вашему описанию!

Маленький отряд, двигаясь по следам, которые больше не прерывались, добрался до Тресонвильского леса. Жандармы остановились передохнуть на ферме, хозяева которой встретили гостей, ворча и брюзжа. Причина такого холодного приема заключалась в том, что крестьяне, видя, как бесчинствуют на равнине бандиты, потеряли всякое доверие как к гражданским, так и к военным властям. Открывая ворота жандармам или национальным гвардейцам, фермеры боялись навлечь на себя и своих близких страшную месть поджигателей.