— Следуйте за нами. Предупреждаю: того, кто попытается бежать, я рассеку саблей надвое.

Пленники с трудом поднялись на ноги. Особенно тяжело было Питуа, промерзшему до костей, несмотря на меховую одежду. Мусташ, увидев, что жандармы зашевелились, заворчал и оскалился.

— Три мохнатых хищника, — сказал Розье, думая удачно сострить. — Самое злое — о четырех лапах. Так как оно осмелилось воспользоваться своими зубами, чтобы нанести урон достойному жандарму, коим является ваш покорный слуга, то я намереваюсь сделать ему внушение посредством этой веревки.

— Не трогайте! — угрожающе прохрипел Блэрио тихим, но страшным голосом. Присвистнув, он позвал:

— Мусташ! Ко мне, Мусташ!

— Надо же, — продолжал, развеселившись, жандарм, — хищник номер один заговорил! Как вы думаете, командир, если проявить терпение и давать ему сахар, скоро ли он научится кричать «Да здравствует народ!»?

— Довольно разговоров! В дорогу! — резко оборвал Вассёр, мало-помалу приходивший к убеждению, что имеет дело с очень хитрым противником.

Винсент тронулся в путь первым. Он обнажил саблю, или, скорее, широкий кавалерийский палаш, и знаком подозвал Блэрио. Тот с неожиданной покорностью повиновался. Склонившись, он украдкой бросил Питуа взгляд, быстрый, как вспышка молнии.

Розье подозвал Питуа, который тут же подошел. Позади шел Вассёр с саблей наголо, а напуганный Мусташ, поджав хвост, трусил впереди, время от времени останавливаясь и с беспокойством оглядываясь на хозяев. Наконец показалась опушка Тресонвильского леса. Пленники по-прежнему хранили угрюмое молчание и не выказывали сопротивления. Проехав примерно двести шагов по дороге, ведущей в Ашер, отряд встретил человека, который, судя по его одежде, был зажиточным фермером. Он уверенно шагал, размахивая посохом, окованным медью. Приблизившись к небольшой группе, путник вежливо приветствовал жандармов:

— Свобода и братство, граждане жандармы!

— Свобода и братство, гражданин! — ответили служители общественного порядка.

Незнакомец обратился к Вассёру, с подозрением смотревшему на него:

— Не будете ли вы так любезны, гражданин сержант, указать мне кратчайшую дорогу в селение Эзервиль, относящееся к анжервильской коммуне? Я чрезвычайно спешу…

— Я думаю, у вас все же найдется время предъявить документы, — ответил Вассёр, удивившись, что крестьянин спрашивает дорогу в деревушку, находившуюся в каких-то трех с половиной лье.

Услышав неожиданное требование жандарма, незнакомец недовольно поморщился и сказал:

— Ну вот! Вместо того чтобы сэкономить время, я теперь его потеряю, а у меня каждая минута на счету!